К вечеру четверга стало известно, что «Талибан» взял второй и третий по величине города страны — Кандагар и Герат. Впрочем, по данным афганской армии, их жителям по крайней мере было дано 48 часов на эвакуацию.
Естественно, официальным властям не удается вывезти всех жителей захватываемых городов. К тому же проблема в том, что зачастую их некуда везти. Талибы контролируют более 60% территории Афганистана, и в еще подконтрольных правительству городах наплыв беженцев вполне ощутим, рассказывают очевидцы, и найти места для их размещения порой не так уж и просто. За границу стараются убежать пока не так много афганцев – у большинства на это попросту нет денег. Те же, у кого финансов хватает, вывозят свои семьи за рубеж – в Турцию, ОАЭ и т.д. Многие жители просто стараются перебраться в Кабул.
Если после заключения Дохийского соглашения с США в феврале 2020 года «Талибан», казалось бы, попытался было изобразить собой «цивилизованную», сугубо политическую силу, конструктивно конкурирующую с официальным Кабулом, то события 2021-го доказали: террористов мирными увещеваниями и перспективой сотрудничества не исправить. Талибы стали действовать еще агрессивнее, регулярно напоминая, что с афганским правительством у них мирных договоренностей не существует, а стало быть, и руки у них развязаны.
На ранних этапах наступления в захваченных населенных пунктах талибы пытались было даже завоевать лояльность местного населения (часть которого, к слову, пусть и незначительная, и без того ранее симпатизировала боевикам – в частности, в пуштунских районах, поскольку именно пуштуны составляют основную часть «Талибана»). Они «благосклонно» не закрывали пропускные пункты для желающих покинуть города и для поставок продовольствия, избегали показательных и массовых расправ. Однако по мере того, как группировка начала одерживать крупные победы, ее поведение заметно изменилось.
Например, по данным американского и британского посольств в Афганистане, в городе Спин-Болдак (провинция Кандагар), захваченном террористами в июле, были казнены десятки мирных жителей – причем публично. Со своей стороны, талибы отрицают свою причастность к массовым расправам, списывая все на деятельность сторонников «Исламского государства» (ИГ – запрещенная в России террористическая группировка).
Недавно канал CNN рассказал об афганце Сохаиле Пардисе, который работал переводчиком для американских военных. Он стал получать анонимные сообщения с угрозами от боевиков, заочно приговоривших его к смертной казни, называя его «американским шпионом» и «неверным». Когда Пардис выехал из Кабула по направлению на город Хост, его машину на одном из блокпостов в сельской местности остановили вооруженные люди. По словам очевидцев, боевики схватили переводчика и обезглавили его.
Есть сообщения в местных СМИ и о том, что экстремисты ведут охоту за летчиками афганских ВВС и членами их семей: говорят, что десятки человек были убиты по всей стране. С особой жестокостью талибы обращаются с женщинами, служившими в силовых структурах Афганистана.
При этом талибская пропаганда обещает, что движение не собирается мстить тем афганцам, которые служат кабульским властям, и даже тем, кто помогал американцам и их натовским союзникам.
Очевидно, что подобная агитация порой срабатывает: не раз приходится слышать о том, что правительственные военнослужащие чуть ли не в массовом порядке сдаются наступающим боевикам. Но многие не склонны полагаться на обещания талибов.
Официальный представитель политического офиса движения «Талибан» Сухейль Шахин, сам находящийся в Дохе, обвинения в жестоком поведении своих соратников, само собой, отрицает. Однако в Совете Безопасности ООН уже обсуждаются меры, которые можно принять в ответ на расправы со стороны боевиков.
«Совбез самым решительным образом осуждает вооруженные нападения сил талибов на города и поселки по всему Афганистану, в результате которых погибло большое число гражданских лиц», – говорится в проекте резолюции, предложенном Норвегией и Эстонией.
Другие страны, включая те же США и Великобританию, уже предупредили, что, если случаи казней в захваченных талибами районах Афганистана будут доказаны, политическое крыло движения – которое как раз базируется в Дохе и ответственно за соглашение 2020-го, – может не рассчитывать на участие в управлении страной.
«Если вы не способны контролировать своих бойцов, вам не место в управлении государством», – заявил один из западных дипломатов, обращаясь к «катарской» фракции талибов.
Эксперты сходятся в том, что взятие «Талибаном» даже крупнейших городов страны вовсе не означает открытия дороги на Кабул, но даже если террористы и получат контроль над столицей, не факт, что им удастся удержать ее и другие города.
По некоторым данным, террористы насильно забирают женщин и даже двенадцатилетних девочек «замуж» (в их случае – просто в сексуальное рабство), запрещают носить одежду красного и зеленого цветов – как ассоциирующихся с расцветкой официального флага Афганистана. К слову, во время своего правления в 1990-е годы талибы запрещали афганцам носить белую обувь – поскольку движение использует флаг именно с полотнищем белого цвета.
В то же время, как рассказывает корреспондент Би-би-си, побывавший в контролируемых боевиками провинции Балх, на улицах можно увидеть, как толпятся юные школьницы (хотя есть сообщения о том, что девочкам талибы запрещают посещать учебные заведения), а базар по-прежнему переполнен покупателями обоего пола.
«Из местных источников, – рассказывает журналист, – нам сообщили, что женщинам разрешено находиться на улице только в сопровождении мужчины, но когда мы приезжаем, это, похоже, не так. Сообщается, что в других местах командиры талибов настроены гораздо строже. Однако все женщины, которых мы видим, носят паранджу, закрывающую волосы и лицо».
Талибский собеседник корреспондента Би-би-си настаивает, что никого не «принуждают» носить паранджу и что талибы просто «проповедуют», что женщины должны одеваться именно так. Но говорят, что местным таксистам было дано указание не возить по городу женщин без чадры.
Рассказывая о повседневной жизни в недавно захваченной талибами местности, корреспондент Би-би-си отмечает, что некоторые вещи не изменились после захвата власти боевиками: «Уборщики в оранжевых одеждах все еще выходят на работу, как и некоторые бюрократы. За ними наблюдает недавно назначенный движением «Талибан» мэр, сидящий за широким деревянным столом, с маленьким белым флагом «Исламского эмирата Афганистан» в углу. Раньше он отвечал за поставки боеприпасов, теперь за налоги – и он с гордостью говорит мне, что группировка взимает с владельцев бизнеса меньше, чем раньше те платили правительству».
Однако, отмечает репортер, в других местах жесткая интерпретация боевиками религиозных предписаний более заметна. Если раньше на местной радиостанции крутили смесь исламской музыки и популярных хитов, то теперь можно слышать только религиозные песнопения. Местные талибы заявили, что они запретили публичное исполнение музыки, пропагандирующей «пошлость». Рассказывают, что одного местного жителя поймали за слушанием музыки на базаре. В наказание боевики заставляли его ходить босиком под палящим солнцем, пока тот не потерял сознание.
Представители радикального движения стараются изо всех сил продемонстрировать, что не собираются причинять вред гражданскому населению. Будучи преимущественно пуштунским движением, «Талибан» пытается представить себя и как силу, не представляющую угрозу этническим меньшинствам.
В то же время талибы высказывают недвусмысленные угрозы в адрес сторонников власти в Кабуле, обвиняя их в том, что они «заражены» западной культурой и являются «марионетками» Запада, а потому достойны смерти.
Агрессивные действия, навязывание откровенно шариатских норм не только вызывают недовольство населения, вынужденного покидать свои дома, но и лишают движение той международной поддержки, которая, казалось бы, пусть и в ограниченном виде появилась после подписания соглашения в Дохе. Не на пользу движению играет и его мозаичность, ярко выразившаяся в различиях позиции базирующегося в Катаре политического офиса и действующих на афганской земле головорезов.
