Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) ссылается на Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, где говорится о праве на уважение частной и семейной жизни, и резолюцию Парламентской ассамблеи Совета Европы от 2018 года, где говорится, что страны — участники организации должны изменить свои законы так, чтобы однополые пары получили признание и защиту их союзов.
Три российские однополые пары из Москвы и Липецкой области, чьи давние жалобы стали основанием для принятия решения, неоднократно пытались зарегистрировать свои отношения в российских загсах, но им отказывали, а суды всех инстанций эти отказы признавали законными. Ведь загсы регистрируют браки, а Семейный кодекс РФ, принятый в 1996 году, в нескольких статьях, начиная с самой первой, говорит о «брачном союзе мужчины и женщины», «добровольном согласии мужчины и женщины, вступающих в брак» и т.д. То есть браком в России считается исключительно узаконенный государством союз мужчины и женщины.
На эти формулировки в Семейном кодексе никто никогда не покушался: законопроектов, предлагающих легализовать однополые браки, в Госдуму не вносилось.
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, комментируя свежее решение ЕСПЧ, заявил, что исполнить его «по нашей Конституции нельзя». В том же ключе, пылая праведным гневом, высказались и некоторые публичные политики. Действительно, в прошлом году, когда Основной закон подвергся радикальной правке, в статье 72 написали, что одним из вопросов, которым совместно должны заниматься центральные и региональные власти, является «защита института брака как союза мужчины и женщины». Но слов «однополые браки (союзы) запрещены» или подобных им в Конституции как не было, так и нет.
А ведь ЕСПЧ совсем не требует непременно узаконить именно однополые браки… Внесенные в Конституцию в прошлом году изменения, говорят в Страсбурге, «могут позитивно сказаться на укреплении семейных союзов». Но одновременно «суд не видит никаких рисков для традиционных браков, которые могли бы быть вызваны формальным признанием однополых союзов, так как это не препятствует вступлению в брак разнополых пар». Россия может выбрать наиболее подходящую форму регистрации однополых партнерств с учетом социальных и культурных особенностей, говорится в решении: вот, мол, Франция придумала для таких ситуаций институт так называемого гражданского партнерства, что не совсем брак в юридическом смысле…
То есть ЕСПЧ указывает на лазейку, которая могла бы помочь России при желании исполнить решение, легализовав однополые союзы, не приравнивая их к традиционным бракам и не нарушая тем самым Конституцию. Но трудно представить себе хотя бы одного российского политика, который в обозримом будущем стал бы всерьез биться за нечто подобное.
Поэтому ничего подобного и не будет. Тем более что и в Конституции, и в российских законах на такие случаи, когда решение ЕСПЧ исполнять вроде надо, но категорически не хочется, соломка давно уже подстелена.
Еще в 2015 году в закон «О Конституционном суде РФ» внесли изменения, которые разрешили российским властям игнорировать решения международных судов (ЕСПЧ в том числе), если они принимают решения, трактуя международные договоры (Конвенция о правах человека, которую Россия ратифицировала при вступлении в Совет Европы, — один из них) в смысле, противоречащем смыслу норм, прописанных в Конституции РФ. Процедуру придумали такую: Минюст, который представлял тогда РФ в отношениях с ЕСПЧ, обращается в КС с просьбой оценить с точки зрения соответствия Конституции то или иное решение международного суда, и КС выносит свой вердикт. Нет, мол, исполнять не будем — или да, мол, исполнять надо.
Случаев, когда Россия официально отказывалась выполнять решения ЕСПЧ, буквально раз-два и обчелся. Первым было дело «Анчугов и Гладков против РФ», когда двое заключенных хотели оспорить отсутствие избирательного права у отбывающих наказание в местах лишения свободы. ЕСПЧ тогда тоже призвал что-то придумать, но КС жестко сказал «нет» — потому что в Конституции с 1993 года черным по белому написано, что права избирать и быть избранными «сидельцы» в России лишены. А еще было решение ЕСПЧ, обязавшее Россию выплатить акционерам ЮКОСа 1,86 млрд евро в качестве компенсации материального ущерба, понесенного при взыскании с нефтяной компании штрафов за неуплаченные налоги задним числом. Платить Россия не стала — тоже с санкции КС.
В прошлом году возможность не исполнять решения международных судов и положения международных договоров, если они трактуются в смысле, противоречащем положениям Основного закона, была закреплена и в Конституции. А потом и в Семейном кодексе появилась зеркальная норма, и до кучи там еще прописали: не исполняться должны и международные договоры, если они применяются в смысле, противоречащем «основам правопорядка и нравственности». Определять, что нравственности соответствует, а что нет, тоже будет Конституционный суд — по просьбе президента, правительства, Верховного суда или Генпрокуратуры (кстати, теперь она, а не Минюст, представляет интересы России в ЕСПЧ)…
Обычно в связи с разного рода кому-то не нравящимися решениями ЕСПЧ возникает вопрос: какое право ОНИ имеют нам указывать?
Имеют, потому что государство Россия добровольно вступило в Совет Европы в 1996 году, ратифицировав при вступлении Европейскую конвенцию о правах человека и признав тем самым юрисдикцию ЕСПЧ. В ЕСПЧ есть и наш судья, между прочим, — Дмитрий Дедов.
Конечно, можно выйти из Совета Европы, как иногда предлагается. Но государство Россия и его глава президент Владимир Путин пока не хотят.
