Немецкий полковник подошел поближе: «На асфальте стоял молодой светловолосый парень лет двадцати пяти. Он отдыхал, опираясь на деревянную дубину. У его ног на асфальте лежали полтора или два десятка мертвых или умирающих людей. По земле сочилась кровь. Рядом - под охраной - стояли будущие жертвы. Одного за другим этих людей убивали дубиной, и каждый удар толпа встречала радостными возгласами. Когда расправа закончилась, главный убийца сменил дубину на аккордеон. Толпа затянула литовский национальный гимн».
Соседи страшнее немцев
В независимой Литве сделали все, чтобы скрыть участие литовцев в уничтожении евреев в годы войны. А здесь с 1941 по 1944 год уничтожили двести двадцать тысяч евреев девяносто четыре процента всего еврейского населения республики.
В сорока с лишним городах и деревнях Литвы устроили еврейские погромы еще до прихода немцев. Практически все убийства происходили не в концлагерях, а на глазах у соседей. Литовцы издевались над евреями-соседями, мучили их, грабили, выгоняли из домов, а потом убивали. Тех, кого не уничтожили сразу, согнали в гетто и уничтожили организованно.
Обращает на себя внимание невероятная жестокость добровольцев. Они начинали с изнасилования евреек, причем охотились на девочек тринадцати – четырнадцати лет, с унижений и издевательств над раввинами. Детей убивали, разбивая им голову о камень или о дерево. Или сбрасывали живыми в массовые могилы и закапывали.
- Маленькие не стоят пули, - объясняли экономные литовцы.
В еврейских погромах участвовали все слои населения Литвы, хотя после войны - и особенно в эпоху независимости - постарались представить это делом рук «хулиганов».
Но убивали не только маргиналы, но и священники, врачи, учителя, интеллигенция… Иногда священнослужители возглавляли погромы в своих приходах. Прежде историки недооценивали соучастие столь многого числа людей в убийствах. И их особую жестокость.
Штандартенфюрер СС Карл Ягер, руководитель СД и полиции безопасности в Каунасе, доложил в Берлин 1 декабря 1941 года: "Еврейский вопрос здесь почти решен. Практически евреев в Литве не осталось».
В сорок первом году немецкие войска еще не успевали вступить в балтийские города, а местные жители уже убивали коммунистов и устраивали еврейские погромы. Все затхлое, тупое и мерзкое словно ждало прихода вермахта. В Прибалтике и на Украине, писал немецкий писатель-антифашист Рольф Хоххут, евреи чувствовали себя, как в пустыне: им негде было спрятаться.
Соседи оказались страшнее немцев. Почему?
«Всю семью уничтожили»
Первый раз я приехал в Ригу еще школьником вместе с отцом. В столовой дома отдыха сидели рядом с одним немолодым человеком, он рассказывал:
- Я коренной рижанин, в сорок первом ушел на фронт, а когда вернулся, узнал самое страшное – всю мою семью уничтожили. Соседка радостно говорит: как хорошо, что вы вернулись! А я-то точно знал – это она и выдала мою семью немцам.
Убийства невинных людей назвали местью за действия советского НКВД, доказывая, что евреи – самые верные слуги Советского Союза. Предвоенные репрессии нацисты и их прислужники приписали «чекистам-евреям», обвинив их в сознательном уничтожении литовцев, латышей, эстонцев…
В реальности евреи не играли сколько-нибудь заметной роли ни в госбезопасности, ни вообще в партийно-государственном аппарате. Независимо от заслуг и организаторских способностей, евреи не могли стать первыми лицами в республике.
Латышские историки все скрупулезно подсчитали. В бюро ЦК компартии Латвии не было ни одного еврея. Из 35 членов ЦК один еврей - главный редактор газеты «Пролетарская правда» Гирш Рапопорт и один кандидат в члены ЦК – второй секретарь Даугавпилского горкома Файвиш Фридман. В аппарате ЦК из 112 человек: 60 латышей, 41 русский, 5 евреев, 4 белоруса, 2 украинца.
Только один еврей перед войной вошел в правительство – нарком госбезопасности Семен Шустин. И сейчас при упоминании этой фамилии у кого-то вспыхивают глаза: капитан госбезопасности Шустин и стал причиной антисемитизма! Но считать еврея-наркома оправданием погромов и уничтожения всего еврейского населения страны могут только люди, разделяющие нацистскую идеологию. Он руководил арестами и депортациями не в силу своего этнического происхождения, а выполняя приказы Москвы.
Сало и выпивка
Принято считать, что жители оккупированных территорий помогали немцам вынужденно, спасая собственную жизнь. Но в полицию насильно не загоняли. Преступления совершали без принуждения... Приличные люди немцам не служили. Как бы тяжело ни приходилось в военные годы.
Помогали нацистской Германии не потому, что успели возненавидеть НКВД и Красную армию после присоединения трех республик к Советскому Союзу.
Причины проще.
Как заметил один историк, «для немцев триста евреев были расовыми врагами, для литовцев триста евреев – это триста пар обуви». Соседи занимали квартиры депортированных и растаскивали их имущество. Весомый стимул избавиться от соседей.
Националистические идеи были сильнее, чем считалось. Многие мечтали о чисто национальных государствах – без «чужих», без этнических меньшинств. Литовцы считали убийство евреев исполнением патриотического долга. Очевидцы вспоминали, какие празднества утраивались по случаю уничтожения евреев, какие счастливые лица были у убийц.
Прислуживали немцам потому, что ощущали духовное и идеологическое родство с германскими нацистами, объединяла общность целей и идеалов.
«Одно только то, что все наши реки текут на запад и северо-запад, - доказывал латвийский профессор Арвед Швабе, - и то, что, следуя этим течениям, наши предки многие столетия назад пришли на нынешнюю Родину с востока и юго-востока, доказывает, что нашей единственно правильной ориентацией может быть только Германия».
Латышская вспомогательная полиция не только преданно исполняла указания немцев, но и проявляла инициативу - выискивали повсюду евреев и коммунистов. Латышские добровольцы получали за это выпивку и сало.
Всех евреев загнали в гетто. Охрану несли латыши. В рижском гетто распоряжался бывший лейтенант латвийской армии Альберт Данцкоп.
«Такие глаза встречаются редко, - вспоминал рижский скульптор Эльмар Ривош, переживший оккупацию. - Видел их только у латышей и эстонцев. Я бы назвал их вообще не человеческими глазами, а просто органом зрения. Глаза, как светлое прозрачное стекло, как мертвый красивый камень. В них нет ни злобы, ни скуки, нет ни любви, ни ненависти, они видят, но ничего не выражают. Искать жалости, пощады в этих глазах так же безнадежно, как заставить их засмеяться».
Пока на территории Латвии стояли немецкие войска, сюда на уничтожение свозили евреев из Германии и других европейских стран - чтобы профессионалы не простаивали. Превратили эту территорию в постоянно действующую фабрику уничтожения. Массовые расстрелы в самой Германии или, скажем, в оккупированной Франции не проводили. Заживо на публике людей не сжигали. Делали это только там, где точно знали, что местное население возражать не станет.
Латышские полицейские батальоны охотились на партизан и в Белоруссии, и на Западной Украине, участвовали в операциях «Болотная лихорадка» и «Волшебство зимы». 22-й и 272-й охранные батальоны летом сорок второго отправили в Варшаву охранять еврейское гетто. Латышские полицейские конвоировали составы с узниками, отправляемыми в концлагерь Треблинка.
Если бы Германия победила
Сразу же после прихода германских войск, в самом начале июля сорок первого, в Риге образовался центр латышских организаций. Бывшие политики, бывшие военные просили у немцев мандат на управление Латвией.
В центр вошли бывший министр финансов Латвийской республики Алфред Валдманис, бывший министр путей сообщений Бернхард Эйнсбергс, полковник Эрнест Крейшманис. Вернулись бежавшие в Германию и связанные с абвером подполковник латвийской армии Виктор Деглавс и полковник Александр Пленснерс.
11 июля в Риге собрались представители различных латышских организаций. В немецких архивах сохранился секретный отчет. Производит впечатление состав участников собрания: не только откровенные фашисты и националисты, но и священнослужители, артисты, ученые из латвийского университета. Все, как один, клялись в верности Адольфу Гитлеру.
Собравшиеся с поразительной откровенностью определили основные принципы государственного строительства. Внешняя политика – нерушимая дружба с великой Германией. Внутренняя политика - создание авторитарного режима, идеология которого совпадает с идеологией новой Европы, то есть оккупированной немцами части континента. Национальная политика – «освобождение» Латвии от евреев, а в принципе также от русских. И под таким документом поставил свою подпись глава протестантской церкви Латвии! Стоит ли удивляться, что эти бумаги скрывали столько десятилетий.
Отправили Гитлеру благодарственную телеграмму:
«Собравшиеся в освобожденной Латвии представители всех слоев народа и сословий выражают благодарность всего латышского народа славному германскому вермахту и каждому немцу, который участвовал в освобождении Латвии, но особенно – великому и увенчанному славой передовому борцу германского народа и всех других арийских народов – Адольфу Гитлеру.
Мы передаем на рассмотрение Адольфа Гитлера просьбу всего латышского народа участвовать в освободительной борьбе Европы. Наш народ полон решимости принять участие в построении новой Европы и с полным доверием ожидает вашего решения».
Сформировали делегацию, которая должна была отправиться в Берлин, чтобы напрямую изложить свои идеи немецким властям. Но делегацию в Берлин не пустили. Немцам была нужна земля Латвии, а не латвийское государство… После войны территория Латвии должна была войти в одну из трех колоний ордена СС на востоке. Если бы нацистская Германия одержала победу, латышей бы изгнали, а на их земле обосновались бы немцы.
Начало читайте в материале «Загадки Второй мировой: несостоявшихся союзников - в концлагерь»
