– Я живу в Вифлееме, это Западный берег реки Иордан. Самая тяжелая ситуация сейчас, конечно, в секторе Газа: бомбежки, разрушения, большие человеческие потери. Погибают и женщины, и дети, и пожилые люди.
Когда говорят, что бомбят исключительно кабинеты руководителей движения ХАМАС, это неправда. Страдают и мирные жители. У ХАМАС свое государство, свои министерства. Зачем им размещать кабинеты в жилых домах? Это вообще нелогично. Я бы еще поняла, если бы это была какая-то подпольная организация. В Газе живут и наши соотечественницы – россиянки и украинки.
– Как складывается ситуация в Вифлееме?
– У нас в этом плане все-таки полегче. Мы находимся подальше от зоны конфликта. Но не нужно забывать, что второй пункт эскалации – это Иерусалим, который расположен от Вифлеема в 12 километрах. Вообще все очень перемешано, поэтому нельзя сказать, что противостояние нас никак не коснулось.
Между тем во вторник на палестинских территориях, в том числе и у нас в городе, прошла всеобщая забастовка. Все от мала до велика вышли на демонстрацию. Люди брали с собой детей, чтобы показать, что шествие носит мирный характер. Никто же не собирается вызывать на себя огонь и не держит камень за пазухой с ребенком на руках. При этом еще до того, как люди подошли к месту сбора, израильские военные уже начали выпускать слезоточивый газ. Многие задыхались, убегали. Есть раненые и погибшие.
– Коснулась ли забастовка каких-то сфер жизнедеятельности?
– Конечно. На сутки закрылись все магазины, частные и государственные учреждения, школы, университеты, банки. От этого, ко всему прочему, страдает и экономика, которая до сих пор не отошла от последствий коронавируса. Кроме того, Вифлеем - туристический город. У нас много отелей, гостиниц, ресторанов. А сферы туризма, гостеприимства и общественного питания, как известно, страдают в этот период больше всего.
Системе здравоохранения до сих пор приходится не просто. Когда мы с мужем и дочерью переболели COVID-19 в марте, проходила забастовка врачей. Возникли проблемы с выплатами, не хватало больничных коек. У нас в Вифлееме коронавирусный центр рассчитан на 50 человек. Потом стали открываться инфекционные отделения при государственных и частных медучреждениях. Сейчас заболеваемость пошла на спад. Однако прививок все равно не хватает.
В Вифлееме до сих пор есть ограничения на проведение свадеб, молитв и других общественных собраний. До Рамадана действовал запрет на перемещение между городами. А в праздник люди обычно собираются семьями.
– А как в целом палестино-израильский конфликт сказывается на повседневной жизни?
– Стало сложнее перемещаться между городами. К примеру, многим жителям Вифлеема приходится по работе ездить в соседний Хеврон. По дороге на машины с арабскими номерами могут напасть израильские поселенцы.
Вчера мои внуки были в Иерусалиме. Они вообще там живут, но сейчас, когда школы закрыты, они приехали к нам. В городе полно солдат, обстановка достаточно напряженная. Кроме того, муж моей дочери работает в городе Беэр-Шева, а его, как известно, сейчас бомбит ХАМАС.
– Коснулись ли ракетные обстрелы Вифлеема?
– Нет, к счастью, не коснулись. Израиль стреляет только по сектору Газа. Вообще стоит сказать, что эта проблема будет существовать до тех пор, пока она не решится политически в своей основе. Конфликт будет разгораться, потом снова утихать и так далее.
– Чувствуется ли какая-то паника среди населения?
– Здесь никогда не бывает паники в этом плане. Дело в том, что это для нас не ново. Люди привыкли к подобным ситуациям, поэтому и относятся к ним абсолютно нормально. Более того, у нас нет никаких бомбоубежищ. Когда мой 60-летний муж вышел вчера на мирное шествие и израильские военнослужащие выпустили газ, ему просто некуда было бежать. Только люди, живущие в близлежащих домах, открывали двери демонстрантам, давали им воду.
– Не пытаются ли наши соотечественники на период конфронтации уехать из палестинских городов?
– Большинство наших соотечественниц с радостью рванули бы на лето к родственникам в Россию, Украину, Узбекистан. Но до 20 июня продлили занятия в школах, поэтому многие пока сидят с детьми и не рыпаются. К тому же выехать от нас очень проблематично и дорого. Сначала из Вифлеема мы едем через мост в Иорданию, если самолет не летит в тот же день, то там надо где-то переночевать. Приходится снимать номер в отеле. Билет на прямой рейс из Аммана в Москву стоит 1000 долларов на человека. А лететь нужно с детьми. Соответственно, сумма увеличивается в 2–3 раза.
Для сравнения: билет из Тель-Авива в российскую столицу обойдется примерно в 400–600 долларов. Из-за коронавируса перед вылетом приходится сдавать еще и тест, который стоит примерно 50 долларов. А вообще в принципе люди здесь даже не задумываются о том, чтобы куда-то уехать.
– Свыклись с положением?
– Нет. Во-первых, многим просто некуда бежать. Во-вторых, местные жители считают, что это их земля, и даже их присутствие здесь – это уже борьба. Такова их гражданская позиция. Никто тебя не обязывает стрелять, бросать камни, ходить на демонстрации. К тому же жизнь – она жизнь... Люди выходят замуж, женятся, разводятся. Это случается. И у наших соотечественниц это бывает. При этом 99% из них даже после развода остаются в Палестине.
– С чем это связано?
– У многих здесь построен быт, есть работа, друзья, семья, дети учатся в школах, некоторые из них могут не знать русский язык. В общем есть какая-то основа. Другим попросту некуда возвращаться. И потом, например, в 45 лет начинать жизнь с чистого листа уже страшновато.
У меня есть знакомая украинка из сектора Газа. Оказалось, что ее муж уже на протяжении двух лет получает специализацию в России. Они особо не общаются, находятся на стадии развода. А она здесь в Газе одна с детьми и даже не собирается никуда уезжать.
Вместе с тем многие бы хотели выехать из Газы. К примеру, украинки даже связывались с посольством Украины. Там сказали, что могут довезти их только до границы. После этого им придется добираться самостоятельно. А у них попросту нет денег, чтобы действовать дальше. Недавно мне звонили из посольства Узбекистана, предлагали вывезти своих граждан. Но оказалось, что узбеков в секторе Газа нет...
- У вас когда-нибудь было желание уехать?
- Нет, не было. Мы переживали и более тяжелые времена во время первой и второй интифады.
– Чем в таком случае отличается нынешнее арабо-израильское противостояние от предыдущих?
– Как минимум тем, что основные военные действия происходят сейчас в Газе. А до появления палестинской автономии израильские солдаты были везде. Они даже расположили свой военный пункт на крыше нашего дома. Это намного опаснее, чем пропускные пункты, как сейчас.
