Он прославился на всю Россию, вошел в исторические хроники фразой «Борис, ты не прав!», активным руководством антиалкогольной кампанией, горячими нападками на некогда «порожденных» им же самим руководителей страны — Горбачева и Ельцина… Однако в длинной биографии Лигачева было много других событий, сопровождавшихся взлетами и падениями, успехами и неудачами. Мы вспомним лишь о некоторых из них — наименее растиражированных.
Молодой троцкист
Молодой коммунист Егор Лигачев свою политическую карьеру начал в комсомоле. Был секретарем райкома, обкома, с зимы 1948-го занял пост 1-го секретаря новосибирского обкома ВЛКСМ. Однако через полтора года его сняли с этой высокой должности, обвинив… в троцкизме.
На самом деле подобные обвинения являлись мыльным пузырем. Весь троцкизм Лигачева заключался в том, что этот энергичный комсомольский вожак затеял было новую кампанию. Он предложил создавать на стройках, на заводах и фабриках молодежные производственные бригады, это позволило бы, как считал Егор, дать им возможность больше зарабатывать, чтобы крепче встать на ноги в самом начале самостоятельной жизни. Но старшие товарищи по партии столь меркантильный подход безоговорочно осудили и объявили троцкизмом: мол, ратуя за повышение уровня благосостояния юношей и девушек, Лигачев тем самым провоцирует отрыв молодежи от основной массы пролетариата.
Низвергнутому за свою искреннюю заботу о молодежи с первосекретарских райкомовских высот Егору Кузьмичу пришлось идти в рядовые лекторы Высшей партшколы.
Спецзадание в Китае
В 1957-м Е.К.Лигачев побывал в Китае и познакомился там с Мао Цзэдуном.
История не до конца понятная. По одной из версий, Егор Кузьмич, работавший в должности заместителя председателя Новосибирского облисполкома, посетил Поднебесную, возглавляя советскую делегацию, отправленную туда в связи с празднованием 40-летия Великого Октября. Главной ударной силой делегации стала труппа Новосибирского театра оперы и балета, которая выступила с гастролями в Пекине и некоторых других городах КНР. Китайский вояж новосибирцев растянулся на 3 месяца. «Великий кормчий» посетил несколько спектаклей, после которых охотно общался с представителями СССР. А главу делегации Лигачева даже принял в своей резиденции. На память о том эпизоде в семейном архиве сохранилась фотография: «Мао Цзэдун среди артистов Новосибирского театра оперы и балета. Слева Е.К.Лигачев и посол СССР в Китае П.Ф.Юдин».
Однако сам Егор Кузьмич в своем интервью 10-летней давности, данном одному из центральных изданий, рассказал о китайской поездке несколько по-другому, «напустив тумана». Во-первых, обмолвился, что в то время был секретарем Новосибирского обкома партии (хотя, согласно опубликованной биографии, он занимал такой пост с 1959 года). Во-вторых, прозрачно намекнул, что выполнял в Китае отнюдь не только представительские задачи. «…Так получилось, пришлось ехать. Выполнял особое задание. Какое? Пока рано говорить…»
Примечательно, что Лигачев, занимавший лишь скромный советский пост областного масштаба, помимо самого товарища Мао, имел встречи и еще с несколькими главными персонами в китайском руководстве — Чжоу Эньлаем (главой Госсовета КНР) и Лю Шаоци (официально признанным тогда партийным наследником «Великого кормчего»). Знать, и вправду было какое-то спецпоручение.
Конфуз с Михалковым
В 1959-м случился у Лигачева конфликт с одним из «столпов» советской литературы — Сергеем Михалковым. Во время совещания творческих работников Новосибирска проводящий его секретарь обкома Лигачев подверг резкой критике михалковскую комедию «Памятник себе». Столь категоричное мнение областного партийного начальника было растиражировано новосибирскими газетами и… оказалось прямо противоположным тому, которого придерживался центр. В «Правде» появились хвалебные отзывы о творении Михалкова: «Новая комедия хорошо раскрывает, в чем сущность мещанства в современных условиях…» Вдобавок сам писатель, автор текста Гимна СССР, обратился к секретарю ЦК КПСС Е.А.Фурцевой с жалобой: «…Как же мне расценить после всего этого публичное выступление секретаря Новосибирского обкома КПСС тов. Е.К.Лигачева, который… назвал мою комедию «злопыхательской, чернящей нашу жизнь» и одобрил решение коллектива Облдрамтеатра, который, якобы, «сам» снял пьесу из репертуара как порочную и вредную?!»
По поручению Екатерины Алексеевны Отдел науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР направил в Новосибирск вразумляющую бумагу. «Тов. Лигачеву по этому вопросу дано соответствующее разъяснение», — отрапортовали сотрудники отдела Фурцевой.
Томский благодетель
На посту 1-го секретаря Томского обкома КПСС Е.К.Лигачев пробыл более 17 лет — с 1965-го по 1983 год. В этом сибирском хозяйстве, прежде весьма запущенном, Егор Кузьмич сумел многое сделать для развития промышленного и сельскохозяйственного потенциала, повышения уровня жизни томичей. В частности, он повторил здесь подвиг Никиты Хрущева. Тот в довоенные годы ухитрился пробить в столице пуск нового вида пассажирского транспорта — троллейбуса, а Лигачев сделал то же самое в Томске. Именно его настойчивость привела к тому, что осенью 1967-го в городе заработала первая троллейбусная линия.
В областном центре стараниями Лигачева был открыт в 1979 году новый театр. Чтобы этот очаг культуры сразу же поднялся на высокий уровень, нужна была уже готовая, сыгранная труппа. И тогда Егор Кузьмич обратился за помощью к коллеге — 1-му секретарю Ленинградского обкома Григорию Романову. Тот проникся и, воспользовавшись своими неограниченными административными возможностями в Северной столице, организовал распределение в Томск очередного выпуска Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии. В составе этого десанта оказались многие будущие звезды советской сцены и киноэкрана — Андрей Краско, Игорь Скляр, Наталья Акимова…
Лигачев известен как один из главных вдохновителей пресловутой антиалкогольной кампании, развернутой в стране во второй половине 1980-х. Однако не все знают, что бороться с зеленым змием он начал задолго до того, правда, в куда более скромных масштабах. Еще будучи 1-м секретарем обкома Томской области, Егор Кузьмич пробовал предпринимать активные меры против массового пьянства в этом регионе. Причем действовать там стали сразу по двум направлениям. С одной стороны, пытались отвлечь народ от праздного досуга с застольями, устраивая массовые спортивно-оздоровительные мероприятия (например, День лыжника в Томске). А с другой — применяли административные рычаги, сокращая возможности розничной торговли спиртным.
Результаты такого «винного эмбарго» однажды испытал на себе приехавший в Томск президент Академии наук СССР академик А.Александров. Ужин, который устроил в честь именитого гостя хозяин области, оказался безалкогольным. Анатолий Петрович, отнюдь не страдавший абстинентным синдромом, так и не дождавшись появления на столе бутылок с горячительным, попросил своего спутника, с которым вместе приехал: «Пойди-ка принеси из моего чемодана бутылку водки». Впоследствии Егор Кузьмич вспоминал об этом эпизоде с улыбкой.
Страшное событие
На томский период биографии Лигачева выпала одна из самых черных страниц за все время его пребывания на руководящих должностях.
1 мая 1979 года, как раз в красный день календаря, в районе села Колпашево на берегу Оби по прихоти природных сил произошло антисоветское событие. Весенним паводком подмыло крутой берег, часть которого обрушилась. При этом, к ужасу местных жителей, вместе с грунтом в реку посыпались человеческие кости, до того скрывавшиеся в земле. А на образовавшемся свежем срезе обрыва во многих местах стали видны выступающие наружу фрагменты истлевших человеческих тел.
Как оказалось, в этом месте был прежде прибрежный овраг, куда в годы сталинского террора томские чекисты тайно свозили для захоронения трупы расстрелянных и умерших в застенках «врагов народа». И вот теперь, много лет спустя, река открыла на всеобщее обозрение эти страшные секреты.
По воспоминаниям очевидцев, уже вскоре к месту происшествия прибыли товарищи в штатском. Вслед за этим была предпринята попытка поскорее уничтожить все следы преступлений сталинских времен в районе Колпашева. Туда, где обвалился берег, подогнали несколько речных теплоходов. Капитанам приказали развернуть их кормой к берегу и, удерживая против течения, дать ход машинам. Мощные потоки воды от работающих гребных винтов стали интенсивно размывать грунт, и в воду сползали все новые участки берега со скрывающимися внутри массовыми захоронениями. Те фрагменты тел, которые всплывали на поверхность, ловили люди с лодок, выстроившихся шеренгой в нескольких сотнях метров поперек Оби. Они привязывали к ним тяжелые железяки (сюда специально завезли кучу металлолома) и топили в реке.
Спецоперация была проведена быстро, в режиме максимальной скрытности, с участников и местных жителей взяли подписки о неразглашении. Так что информация об этом мрачном событии впервые стала предметом публичных обсуждений лишь в конце 1980-х. Тогда нашлось немало желающих предъявить обвинения Егору Лигачеву. Мол, это он, будучи первым лицом в области, распорядился уничтожить останки невинно погибших в застенках НКВД людей, вместо того чтобы организовать их перезахоронение.
По поводу столь вопиющей истории Главной военной прокуратурой СССР было даже возбуждено дело. В рамках проводимого расследования в ноябре 1990 года взяли показания у Е.К.Лигачева. Однако в итоге выяснилось, что Егор Кузьмич не имел отношения к инциденту, всю операцию по уничтожению проводили по командам из столицы... Вот что он рассказал: «После первого сообщения я тут же позвонил в ЦК товарищу Суслову с тем, чтобы сообщить о случившемся… В тот же день состоялся мой разговор с председателем КГБ Ю.В.Андроповым... Хочу отметить, что ни обком КПСС, ни колпашевские партийные органы никакого участия в ликвидации захоронения не принимали, этим занимались органы КГБ в Москве и на месте… На вопрос, почему не было произведено перезахоронение трупов, могу ответить так: в то время в стране был период свертывания реабилитационного процесса, и не могло быть даже речи о предании гласности случившемуся. По сложившемуся тогда порядку такие мероприятия старались осуществить без привлечения общественного внимания...»
Судя по рассказам людей, близко знающих Лигачева, эта колпашевская история стала одной из самых болезненных для партийного ветерана тем.
Карабахский провал
На излете существования Советского Союза, в горбачевские времена Егор Лигачев оказался в числе тех высших партийных функционеров, которые участвовали в попытках затушить один из самых серьезных межнациональных конфликтов, обострившихся в стране, — армяно-азербайджанское противостояние в Нагорном Карабахе.
Горбачев весной 1988-го был чрезвычайно обеспокоен масштабами беспорядков в Закавказье, связанных с конфликтом между азербайджанцами и армянами. Генсек в конце концов решил лечить болезнь не радикальными средствами, а «припарками»: отправил в отставку «по состоянию здоровья» обоих партийных руководителей конфликтующих республик и заменил их людьми со стороны. Чтобы, согласно принятому протоколу, представить новых первых секретарей на специально созванных ради этого внеочередных пленумах республиканских компартий, в каждую из столиц был командирован член Политбюро ЦК. В Ереван отправили А.Н.Яковлева, в Баку — Е.К.Лигачева. Но такие действия лишь еще более усложнили Москве задачу по умиротворению враждующих сторон.
Кремлевские партийные генералы в своих выступлениях — один в Армении, другой в Азербайджане — высказали поддержку местным патриотам, заверив, что правда, по мнению руководства страны, именно на их стороне. Тот же Е.Лигачев в Баку публично сообщил, что никакого изменения границ между республиками в Кремле не хотят и что Нагорный Карабах останется в составе Азербайджанской ССР. В итоге политический ход, задуманный генсеком, с самого начала провалился.
«Начинается эпоха крыс»
В 2018 году, в ходе всероссийской кампании по присвоению аэропортам фамилий известных людей, активисты томской Общественной палаты внесли Е.К.Лигачева в список кандидатур, в честь которых может быть назван местный аэропорт «Богашево» (его модернизация, к слову сказать, стала возможной в свое время именно благодаря усилиям Егора Кузьмича). Однако узнав об этом, Лигачев отказался от того, чтобы его фамилия могла быть присвоена воздушной гавани Томска. Зато он поддержал другую кандидатуру — советского космонавта, здешнего уроженца Николая Рукавишникова.
Интересную характеристику Лигачеву — человеку, руководителю, политику — дал Виталий Коротич, именно с подачи Егора Кузьмича назначенный в бурные 1980-е главным редактором популярного тогда журнала «Огонек».
«Он был одной из опорных колонн системы, власть воспитала его старательнее других. В нем было много веры, но мир его был разукрашен узорчиками из догм… Для участия в заговорах Лигачев был простоват, слишком порядочен и самоуверен. Этакий красный мамонт, вышедший из вырубленной тайги. Его коммунизм был где-то посередине между русским монастырем и коммунистическим субботником. Он готов был завершить очередной пленум ЦК крестным ходом, но при этом свято верил в колхозы, в Маркса с Лениным. От этой своей путаной веры Лигачев не отступал никогда…»
К слову сказать, однажды в пылу полемики Лигачев сам обратился к вышеупомянутому образу доисторического животного: «Так ты говоришь, что я вымирающий динозавр? Мамонт? А ты не задумывался над тем, что после эпохи динозавров начинается эпоха крыс? Вы еще о нас, мамонтах, пожалеете!»
