Сразу замечу, что жалобы из Забайкальского края в последнее время поступали крайне редко. Но это может быть как позитивным, так и тревожным сигналом – из самых пыточных тюрем жалобы не приходят вообще. Однако любой срок заканчивается, и уже после отбытия наказания люди могут без страха рассказать о том, что с ними было.
Мы нашли одного из таких арестантов – это предприниматель Андрей Смирнов (имя по его просьбе изменено), отбывший срок за причинение телесных повреждений.
- Вообще, когда стало понятно, что везут в Забайкальский край, я рисовал себе жуткую картину. Слышал, что там очень жесткий режим. Ну и про пытки, и прочее… Попал в ИК-10 общего режима в Краснокаменке. Там в 2011 году был сильный пожар, говорили, что подожгли зэки в знак протеста действиям администрацией, которая позволяла себе, скажем мягко, лишнее.
Когда я приехал туда в начале 2018-го года, то был готов ко всему. Но, слава Богу, ничего плохого со мной не произошло. Довольно большая колония, кстати, – нас там было почти 700 человек. Полгода был на общих условиях, потом попал на облегчённый режим.
Каждый, кто работает (я, например, в пекарном цехе работал) и не имеет взысканий, может претендовать на перевод в «облегченный» отряд. Там спальные помещения небольшие – не на 50, а на 4-6 человек. Довольно уютно (насколько вообще может быть в тюрьме): в каждой есть телевизор, картины на стенах. В самом отряде очень хороший спортзал.
В целом я бы мог, конечно, сказать, что испытывал «невыносимые муки бытия» в колонии, но это не правда. Любой, кто не «быковал», мог там нормально жить, учиться (на швею, токаря и электромонтёра) и работать (цехов было несколько, в том числе по сборке блоков для охлаждения воды на ТЭЦ).
- Знаете, как в других колониях региона жили осуждённые?
-- Конечно. Я вообще любопытный, даже сделал анализ (адвокаты и родственники для меня собирали информацию). Так что быстро понял про то, что происходит в других колониях и СИЗО края, а их в общей сложности 11 вместе с колонией-поселением. Получалось, что после приезда Шихова реально стало жить за решёткой легче. Про него говорили, что не садист, не коррупционер (по крайней мере не явный). И что не поощрял таких подчинённых. Единственный скандал, насколько я помню, был в колонии №5. Там сотрудники напились с расстройства, посмотрев 1/4 финала ЧМ-2018 (сборная России по футболу в тот день проиграла хорватам) и избили в библиотеке нескольких осужденных. Я помню, что в администрации нашей колонии переживали – вдруг за это Шихова уберут. Они его реально уважали, а не боялись, как это обычно принято.
- Вы его сами видели?
- Да, он совершенно нормальный, спокойный. Не орал ни на осужденных, ни на подчинённых. По колониям он ездил не часто, но нашей повезло.
Вообще Шихов был «помешан» в хорошем смысле слова на двух вещах, на открытии новых производств и на ремонте. Так что с его приходом улучшались условия в отрядах (построили новые корпуса, в отрядах телевизоры с ЖК-экранами появились, ну и видеокамеры везде для безопасности, что я лично приветствую). Про производство - в Забайкальском крае работал каждый второй. Это почти рекорд для тюремной системы. Собственно, это могло быть единственной причиной преступления, если говорить про версию умышленного убийства.
- Что вы имеете в виду?
- Производство за решеткой — это большой серьезный бизнес. Есть сильная конкуренция среди предпринимателей, которые хотят получить возможность там организовывать цеха. Надо ли мне вам говорить про возможную коррупционную составляющую… Вот, может, и не понравилось кому-то, что Шихов не пустил его на «поляну», что не позволил полукриминальным фирмам зарабатывать деньги на труде осужденных. Понимаете, он действительно очень активно стал заниматься производством – вдумайтесь, с 30 до 56 % выросла трудовая занятость осужденных. В колониях делали все, что угодно: от пошивки медицинских халатов до керамической посуды. Это огромные деньги.
- Про его страсть к охоте знали?
- Почти все руководство УФСИН Забайкальского края и начальники колоний любят эту забаву. Но это совершенно нормально для этого региона.
Еще знаю, что Шихов любил грибы собирать. Я связывался с осужденными из моей колонии (по легальной связи) и с теми, кто уже на воле. Нет никакого злорадства. Все переживают и сочувствуют семье. Согласитесь, это редко бывает – тюремщиков не особо любят. Один знакомый рассказывал, что его родные были у него на официальном приеме, и он был вежлив и сделал все, что обещал.
