Претензия к олигархам. Говоря о бизнесе и экономике, президент заявил, что прибыль корпоративного сектора в этом году рекордная, несмотря на все проблемы. Пообещал посмотреть, как она будет использована, и с учетом этого по итогам года принять решение о «возможной донастройке налогового законодательства».
И вот здесь Путина прорвало первый раз, поскольку опыт десятилетий показывает: не доходит, не меняется ничего. «Дивиденды, – сказал он. – Кто-то выводит дивиденды, а кто-то вкладывает в развитие своих предприятий и целых отраслей». То есть очевидное раздражение (абсолютно, кстати, народное) – ребята, вы тут у нас в России миллиарды зарабатываете, но ничего в страну не вкладываете, – было наконец артикулировано.
Претензия к чиновникам. Путин много говорил о развитии регионов. О том, что инфраструктурные и бюджетные кредиты будут предоставляться «только под конкретные проекты, прошедшие детальную экспертизу на федеральном уровне». А дальше просто запнулся: «Не хочу здесь, с этой трибуны, произносить жестких или грубых слов».
Это как раз о том, как реализуются проекты. Из речи президента выходило, что руководители регионов не готовят проекты, а прибегают «просто с картинками в правительство». А правительство, в свою очередь, шлет их куда подальше. Хотя «должно их быстро перерабатывать, помочь регионам там, где они с этим не справляются». Чуть не воскликнул: «Помочь надо коллегам, понимаете?»
И если «не отбрасывать в корзину и говорить: они плохо сделали», а помогать, «тогда работа пойдет». Проще говоря, Путина злит, что чиновники хотят быть просто функциями, автоматами: не там закорючку поставил – до свидания. И произнесенная чуть ранее президентом фраза «Мы одна страна. Все уровни власти, бизнес должны работать в единой логике» для них – пустой звук.
Претензия и к бизнесу, и к чиновникам. Здесь Владимира Владимировича возмутила чисто житейская история о газификации. По его словам, сейчас немало российских семей живут в населенных пунктах, к которым уже подведены газовые сети, но дома у людей газа все равно нет. «Вроде вот она, труба, а газа в домохозяйстве нет». Тянется эта история уже неизвестно сколько. А причины те же, что и в первых двух случаях: бизнес просто очень жадный, а чиновникам – плевать (по отчетности-то населенный пункт газифицирован, мало ли что непосредственно в домах газа нет).
Душераздирающее зрелище по большому счету: глава государства призывает антинародную по сути элиту (бизнес и чиновников) быть народной. А другой элиты не появится, пока место идеологии бессовестной наживы и крайнего индивидуализма не займет традиционная наша идеология.
Четвертым местом, на котором Путин перешел на образы и даже цитаты из Киплинга, стали, конечно, международные отношения. Здесь, возможно, было много личного. Ведь в ответ на оскорбление Владимир Владимирович просто пожелал оппоненту здоровья. Личного, потому что в целом появившийся по словам президента «вид спорта – цеплять Россию» был вполне ожидаем. Россия как единое сильное государство, совершенно очевидно, не нужна обобщенному Западу. И когда западная мечта о нашем исчезновении окончательно треснула в 2014 году, началась оголтелая русофобия (в том числе и внутри страны). Но даже Путин не ожидал, что дойдет до попыток вооруженного государственного переворота и планирования убийства главы государства. Ну, или крайне умело сделал вид, что не ожидал: он все же опытный политик.
