Если называть вещи своими именами, Верховному главнокомандующему предъявлен ультиматум — или он «разберется» с журналистами, или они сделают это сами. Перед президентом встает, таким образом, непростой выбор. Чью сторону принять, кого поддержать?
Впрочем, возможно, выбор не такой уж и сложный. С одной стороны — перья, которые если и могут причинить вред, то лишь моральный. С другой — штыки. 16 тысяч. И не какие-нибудь заморыши-срочники, а как в пушкинской сказке: «Все красавцы удалые, великаны молодые, все равны как на подбор, с ними дядька Черномор».
Помнится, в «лихие 90-е» куда хуже подготовленное, экипированное и не такое многочисленное чеченское воинство противостояло в течение нескольких лет всей Российской армии. И чуть было не победило.
И то, что обращающиеся к Путину воины клянутся в верности России («не жалея жизни, служим нашему Отечеству»), приводя в подтверждение длинный список своих боевых заслуг, успокаивает мало. Какое уж тут может быть спокойствие, если заверения в преданности соседствуют с четко различимой угрозой изменить присяге!
Вот она, кстати: «Клянусь при осуществлении полномочий сотрудника органов внутренних дел уважать и защищать права и свободы человека и гражданина, свято соблюдать Конституцию Российской Федерации и федеральные законы...»
Вписывается ли в эту чеканную формулу такая опция, как «пресечение оскорбления» со стороны журналистов путем взятия «на себя ответственности» кем-то из оскорбленных?
Нет, теоретически можно, наверное, предположить, что произносящий эти слова суровый бородатый боец имеет в виду сугубо правовой путь. Суды и адвокатов. Но при чем тут тогда «ответственность»? Про ответственность в подобных случаях вспоминают, когда хотят кого-то наказать во внесудебном порядке. Без лишней, так сказать, волокиты.
В принципе, сугубо правовым путем может пойти и Верховный главнокомандующий. Инициировать масштабную проверку по фактам, изложенным в публикациях «Новой», и разобраться наконец, кто прав, а кто клеветник. Факты-то, к слову сказать, вопиющие. Вполне достойные внимания президента как гаранта конституционных прав и свобод.
Для справки: статья, спровоцировавшая обращение кадыровцев к президенту, основана на рассказе их бывшего сослуживца Сулеймана Гезмахмаева, покинувшего некоторое время назад страну. Решение уйти со службы и уехать из Чечни и вообще из России Гезмахмаев, по его словам, принял после того, как стал свидетелем внесудебных расправ, пыток и казней, осуществлявшихся сотрудниками кадыровского полка.
Убедиться в правоте (или неправоте) Гезмахмаева — задача, как представляется, отнюдь не неподъемная. Насыщенное подробностями повествование вполне поддается проверке. Гезмахмаев, к примеру, детально описывает помещения, где проводились «допросы с пристрастием», и орудия пыток, перечисляет имена казненных и даже утверждает, что знает места тайного захоронения некоторых из них.
Тем не менее вряд ли это наш путь. А ну как все подтвердится? И что тогда делать с «Черномором» и его 16 тысячами бородатых «богатырей»? Начинать новую войну? Но это, во-первых, в корне противоречило бы миролюбию нашей политики — как внешней, так и внутренней. А во-вторых, на этот раз восстановить конституционный порядок будет несравнимо более трудно. Если вообще возможно.
Посему наиболее очевидная и благоразумная линия поведения — постараться сделать вид, что ничего не происходит. В надежде, что все как-нибудь само устроится, успокоится, рассосется.
Судя по заявлению, сделанному пресс-секретарем президента, выбор пал именно на этот вариант. Если у полка имени Кадырова есть претензии к «Новой газете», сказал Дмитрий Песков, то «существуют возможности судебного опротестования информации, которая публикуется в СМИ».
Ну а если не рассосется, если вспыльчивых «чудо-богатырей» и впрямь доведут до того, что кто-то «возьмет на себя ответственность», то, во-первых, надо будет еще доказать, что это связано с действиями или бездействием властей. Тем более если этот «кто-то» перед взятием «ответственности» предусмотрительно уволится из органов.
А во-вторых, что ж поделаешь? Борьба за мир требует жертв.
