В разгар второй волны пандемии от встречи Путина с членами СПЧ многие ждали диалога о качестве и своевременности оказания медицинской помощи, а также об ограничениях прав и свобод граждан, на которые приходится идти Роспотребнадзору и региональным властям в связи с ростом заболеваемости. Президент в своем вступительном слове подчеркнул, что тема поиска баланса между неизбежными ограничениями и необходимыми свободами является очень актуальной. «Мы с вами видим, что в некоторых странах происходит, когда так называемые ковид-диссиденты выражают свою реакцию достаточно бурно.
Здесь нужно ясное понимание и того, что происходит, и того, что необходимо», — заявил он. Однако правозащитники, очевидно, решили, что уже высказали свои оценки и предложения в докладе «Уроки эпидемии с точки зрения соблюдения прав и свобод человека и гражданина», поэтому в ходе дискуссии тема коронавируса практически не затрагивалась.
Вместо коронавируса одной из главных тем встречи стал пакет законов об иноагентах, находящийся на рассмотрении в Госдуме, а также предложения депутатов, направленные на ограничения доступа к иностранным интернет-ресурсам, которые дискриминируют российских пользователей. По словам главы СПЧ Валерия Фадеева, у правозащитников есть сомнения, что методы блокировки таких платформ будут эффективными. «Сегодня, чтобы затормозить работу Фейсбука, придется тормозить работу всего Рунета, что недопустимо», — заявил он, призвав вернуться к дискуссии на эту тему и выработать такие меры, которые не будут нарушать права российских пользователей, тем более что часть из них зарабатывает в Ютюбе и других соцсетях.
Что касается законопроектов об иноагентах, то и Фадеев, и другие выступающие обратили внимание на расплывчатость формулировок, которые позволяют записать в число неблагонадежных лиц, работающих на дядю Сэма, широкий круг лиц, включая госслужащих, ученых и деятелей культуры, которые ничего плохого не делают и не подразумевают. «Вот мы сейчас проводим в Зуме «Петербургский диалог» (российско-германский форум). А кто платит за Зум? Не дай бог немцы!» — ужасалась правозащитница из Петербурга Наталия Евдокимова. «Люди наши — честные и добрые, но те, кто им платит, как правило, руководствуются другими целями. Не укрепления России, а сдерживания — в этом вся суть проблемы», — прокомментировал Путин.
Вместе с тем он признал, что у властей нет цели «хватать и не пущать»: надо, с одной стороны, защитить внутренние интересы РФ от вмешательства, а с другой — «дать людям возможность свободно работать и не оглядываться по сторонам». «Для этого нужна тонкая юридическая настройка», — заявил ВВП, поручив замглавы АП Сергею Кириенко еще раз внимательно посмотреть как уже принятые, так и новые законопроекты об иноагентах.
Что касается блокировки иностранных интернет-ресурсов, тот тут, по мнению Путина, действительно есть риски для Рунета. «Нужно делать таким образом, чтобы самим себе в ногу не стрелять», — согласился президент, подчеркнув, что всегда исходит из принципа «ответные шаги не должны идти во вред нам самим». Российских пользователей ограничивать не будут, но как-то отвечать все равно придется, добавил он.
Важную для СПЧ тему подняла в своем выступлении член ОНК, обозреватель «МК» Ева Меркачева. Она напомнила, что в юбилейном году все ждали амнистии для заключенных ко Дню Победы, но ее почему-то не случилось. «Предлагаем расширить круг людей, которые могли бы быть освобождены», — заявила Меркачева, отметив, что, в частности, на свободу по амнистии, инициированной Путиным, могли бы выйти 85 тыс. человек, которым осталось сидеть меньше года.
Правозащитница напомнила, что сейчас в российских тюрьмах находится полмиллиона человек, тогда как даже в царской России заключенных было гораздо меньше. Владимиру Путину такое сравнение не понравилось. «Известно, чем закончила царская Россия», — парировал он. Широкую амнистию, как просила Меркачева, президент однозначно не поддержал, однако отметил, что сам «инструмент гуманизации не должен быть забыт». «Надо внимательно посмотреть и понять, как потерпевшие отнесутся к тому, что правонарушители окажутся на свободе», — заявил ВВП. Другая журналистка — Екатерина Винокурова — подняла вопрос о праве заключенных на помилование. Оно, по ее словам, должно в том числе предоставляться людям, не признавшим свою вину. В качестве примера Винокурова привела случай Ходорковского.
Однако Путин заметил, что экс-глава ЮКОСа свою вину все-таки признал, правда, не прямо и не публично. «Он косвенно в письме ко мне признал и просил его отпустить раньше срока, потому что у него мама болела и умирала», — рассказал президент. Но в принципе, по его словам, он не против возможности помилования осужденного без признания им своей вины.
Главный редактор «МК» Павел Гусев рассказал Путину о случаях задержания журналистов во время освещения массовых акций. По его словам, журналисты должны иметь возможность выполнять свою работу вне зависимости от того, согласовано мероприятие властями или нет.
Гусев предложил разработать единый образец документа, который позволял бы правоохранительным органам опознавать журналистов на акциях, а также одеть представителей СМИ в специальные жилеты. Путин эти предложения поддержал, заверив, что и сам заинтересован в свободной работе прессы, поскольку хочет получать «достоверную, объективную и своевременную информацию о том, что происходит в стране». «Это очень важно, мы обязательно этим займемся», — пообещал он.
Однако, как выяснилось, Путин не следит за резонансными делами, связанными с журналистами. О покончившей с собой после жесткого обыска журналистке Славиной президент, судя по его реакции, узнал только на встрече с членами СПЧ. А фамилия Ивана Сафронова, арестованного по делу о госизмене, поначалу не вызвала никаких ассоциаций. «Как вы сказали? Сафронов? Это что такое? Напомните мне, кто он», — попросил президент выступающего.
После того как ему пояснили, о ком идет речь, Путин сказал, что дело Ивана Сафронова не связано с журналистской деятельностью — он был арестован «за ту информацию, которую передал сотрудникам одной из европейских спецслужб», работая в Роскосмосе. «Госизмена — это тяжкое преступление. Это предательство своего народа, и предатели должны понести суровое наказание», — подчеркнул он.
Вместе с тем, если речь идет об информации, которая есть в свободном доступе, то человек не может привлекаться за ее передачу кому бы то ни было. «Это полная чушь», — подчеркнул Путин. В Роскосмосе после этих слов заявили, что бывший журналист не имел доступа к секретным данным, представляющим гостайну. Следует также отметить, что версия Путина расходится с позицией следствия, утверждающего, что информацию Сафронов передавал до начала работы в госкорпорации.
