Вот Глеб Никитин рассказал президенту как область справляется с коронавирусом, поблагодарить не забыл за выплаты. Как привлекаются инвестиции, что-то там строится, растет и ширится. Все с цифрами и слайдами.
Зарплата вот выросла. На процент с небольшим. Валовый региональный продукт, бюджеты, долговая нагрузка, то да сё. Вот, например, цитата (вроде даже на русском): «Мы постоянно работаем над новыми инструментами, которые бы позволили дать импульс для прорывного развития в направлении одновременного и ускоренного достижения национальных целей, потому что все-таки те затраты, которые мы сейчас имеем возможность за счет всех источников по этим направлениям осуществлять, они такой, как вы после предыдущего совещания говорили, квантовый скачок не обеспечивают, а нам нужно все-таки прорывное развитие агломерации».
Слушал Путин это, слушал, а потом спросил:
- Глеб Сергеевич, у вас в 2019 году 4 миллиарда 621 миллион, а в 2020 году 5 миллиардов 558 миллионов – на проект «Демография». Конкретно куда деньги направляются?
Тут цифры у Никитина кончились, но он смог вспомнить про строительство детских садов и «соответствующие выплаты для многодетных семей по вашим решениям».
А Путин безжалостно добил:
- Понимаете, почему я спросил? Численность постоянного населения сокращается.
Ничего вразумительного кроме общих слов с содержанием уровня «небо голубое, а трава зеленая» в ответ он не услышал.
Мог Никитин привести цифры?
В теории — да. За период с 2017 по 2019 годы Нижегородская область вышла на первое место в стране по убыли населения. За три последних года регион уменьшился на 47,8 тысяч человек. Смертность превысила рождаемость уже почти вдвое - в 1,8 раза. За первые девять месяцев текущего года родилось 20570 младенцев, а умерло 37780 человек (коронавирус здесь роли не играет, это видно если посмотреть статистику за прошлый год).
На практике привести эти цифры Никитин не мог. Потому что получается, что он не туда воюет. И не он один.
Среди лидеров по убыли населения — Воронежская область, которая потеряла 37,9 жителей, а также Кемеровская и Тульская области, там минус 35,8 и 35,1 тысяч соответственно.
Про вымершие деревни и села говорить уже нет смысла. Но у нас более 700 городов (по данным Института демографии РАН), малых, средних, да и мегаполисов, теряют жителей. Люди умирают, уходят, бросают даже жилье, которое просто некому продать или оставить.
Воркута с 1991 года потеряла более половины жителей, Магадан — больше 40%, Мурманск — 38,3%, Петропавловск-Камчатский — 33,7%.
Еще пять лет назад Институт социального анализа и прогнозирования РАНХиГС провел исследование о миграции молодёжи из малых городов России. Остаться в своем городе хотели... 4% старшеклассников. 75% собирались уехать, еще 21% - думали. С 2004 года доля тех, кто хочет остаться в своём городе, упала в 3,5 раза.
Пустошь у нас получается. Огромные заброшенные унылые просторы и 8-10 крупных городских агломераций. В которых наемные работники обеспечивают безбедное существование элиты.
Но это её, элиты, большой секрет. Поэтому звучат всякие инвестиции, импульсы для прорывного развития, направление «одновременного и ускоренного достижения национальных целей», квантовые скачки... А люди жить не хотят.
Один простой вопрос одного президента одному губернатору — и всё ясно.
