Итог четырехлетнего президентства Трампа для отношений с Китаем очевиден — им нанесен непоправимый ущерб. Торговые споры переросли в глубоко эшелонированную холодную войну. Она не прекратится и со сменой хозяина Белого дома. Двухпартийный консенсус вражды сложился в Конгрессе, дружно голосовавшем за все антикитайские законы по Гонконгу, Синьцзяну, Тайваню, за рост расходов на военное сдерживание КНР. Этот консенсус опирается на настроения избирателей. Согласно недавнему опросу службы общественного мнения Пью, 66 процентов американцев испытывают враждебность к Китаю.
В Китае аналогичные опросы тоже проводят, хотя результаты не попадают в открытую печать. Но нетрудно понять изменение восприятия Америки среди лишившихся дохода предпринимателей и рабочих, чья продукция больше не уходит в США. А также среди сотен тысяч студентов и школьников, которым закрыли путь на учебу в Штаты, а также их родителей из числа власть и деньги имущих. На широкие массы сильно действуют пропагандистские кампании, подобные той, которая развернулась в последние месяцы в связи с 70-летием Корейской войны (1950–1953). В блокбастерах и телесериалах, в книгах и музейных экспозициях подчеркивается, что в начале 50-х годов в Корее шел смертельный поединок китайцев и американцев. Выступая с речью по случаю юбилея Корейской войны, лидер КНР Си Цзиньпин заявил: «Мы вовсе не будем наблюдать за нарушением государственного суверенитета, безопасности, интересов развития, никогда не позволим какой-либо силе вмешиваться и раскалывать священную землю Родины. В случае возникновения подобной опасной ситуации китайский народ непременно отдаст приказ ринуться в бой!».
О том, что в Пекине не надеются на приезд в Белый дом «доброго барина», а продолжают общенациональную мобилизацию, говорят не только пропагандистские кампании. Недавние решения пленума ЦК КПК подтверждают, что китайское руководство отказалось от последних иллюзий по поводу позиции США. В основу очередного, 14-го пятилетнего плана правящая компартия решила положить две стратегические установки в духе «военного мышления».
Во-первых, это стратегия «двух циркуляций». Она будет отдавать приоритет обороту товаров и услуг на внутреннем рынке над оборотом внешним. Тем самым будет укрепляться экономическая независимость КНР. На расширение внутреннего рынка направлены решения об искоренении абсолютной бедности, о стимулировании среднего и малого бизнеса, о дальнейшем расширении среднего класса, уже составляющего 500 миллионов человек.
Вторая стратегическая установка относится к приоритетному развитию науки и техники. Зависимость от ключевых технологий нетерпима в условиях шантажа Китая всевозможными эмбарго и санкциями. Зато необходимо закрепиться на прорывных направлениях, где Китай занял передовые позиции в мире. Речь идет в первую очередь о технологиях 5G. Только в нынешнем году в КНР установлено 700 тысяч базовых станций этой системы связи, что превышает их число во всем остальном мире. Сети 5G, искусственный интеллект и другие прорывные технологии не только увеличивают управляемость экономикой и обществом, укрепляют обороноспособность державы. Сокращается дистанция между производителями и потребителями, ускоряется развитие внутреннего рынка. Возникает синергия «двойной циркуляции» с научно-техническим рывком.
Принятые на октябрьском пленуме решения будут определять развитие Китая не только в ближайшие 5 лет. Недаром на пленуме обсуждались эскизы будущего вплоть до 2035 года. В этих долгосрочных планах Пекина нет места иллюзиям. Характерно высказывание популярной в патриотических кругах газеты «Хуаньцю шибао» («Глобал таймс»): «Трамп в последние 4 года пробудил китайцев. Он заставил их понять, что нам необходимо избавиться от слабости в технологиях. Он также помог понять холодную, как лед, истину: Америка никогда не смирится с возвышением Китая и будет использовать любые средства для сдерживания. Это будет делать именно страна Америка, независимо от имени президента и его личного стиля руководства».
Надежд на «перезагрузку» отношений с Китаем при Байдене действительно не очень много. Но при сохранении враждебного стратегического курса возможны и тактические перемены. Заняв в январе Белый дом и Госдепартамент, демократы вполне способны на изменения, которые и без того предусмотрены их политической программой. Склонный к дипломатическим комбинациям и сколачиванию коалиций Байден может попытаться противопоставить Россию и Китай за счет создания видимости сближения с той или другой стороной. Для Москвы «морковка» — это продление срока действия договора СНВ-2. Для Пекина — пересмотр торгового соглашения, ослабление запретов на поставки некоторых компонентов для электроники, разрешение на въезд китайских студентов.
Произведут ли возможные позитивные нюансы впечатление на китайских стратегов? Вот оценка американского журнала «Форин Эффэрз»: «Пекин считает, что у него в отношениях с Вашингтоном появились дополнительные рычаги давления. Это экономическое восстановление благодаря преодолению пандемии COVID-19, его относительная социальная и экономическая стабильность, а также растущее международное влияние. Китайское руководство может удовлетворить американские требования в определенных областях, но оно, скорее всего, останется твердым и непреклонным во всех вопросах, которые затрагивают провозглашенные им самим «коренные интересы», например, претензии на суверенитет над Тайванем и сохранение власти Компартии».
У Байдена и его команды демократов есть собственные «коренные интересы». В первую очередь — ликвидация в Китае власти Компартии и ее ненавистной красной идеологии. Американцы, по сценариям неоконов, добились разрушения советской модели «развитого социализма» не для того, чтобы позволить укрепляться китайской модели «социализма с китайской спецификой». Чем больше будут китайские успехи в борьбе с коронавирусом, с его экономическими последствиями и с абсолютной бедностью, тем больше ярости будет у демократов и их идеологических комиссаров — неоконов. Байден, Харрис, Клинтон и стоящие за ними идеологи Демократической партии отойдут от примитивного национализма республиканцев во главе с Трампом и будут руководствоваться глобалистской идеологией неоконсерватизма. Неоконы хотят распространить на весь мир американскую модель общественного устройства. Для них идеология важнее экономики.
Скорее всего, непримиримость неоконов поначалу изольется примерно поровну на Россию и Китай. Затем, по мере очередных успехов «социализма с китайской спецификой» и нашего безыдейного топтания на месте, направлением главного удара все же станет Поднебесная.
Конечно, мы можем спокойно «сидеть на горе и наблюдать за схваткой тигров в долине». Но умнее предложить бывшему «союзнику по лагерю социализма» и нынешнему стратегическому партнеру взаимодействие в противодействии общей угрозе, поставить перед общим противником перспективу сражаться на два фронта.
В любом случае время иллюзий закончилось. Китайцев, американцев и нас, грешных, ждут суровые испытания на силу духа, крепость нервов и силу мускулов.
