Решение о вводе российских миротворцев в Карабах является очень тяжелым для нашей страны. Мы ввязываемся в чужую ссору, которая пока получила только военное, но не политическое разрешение. Мы встаем на «ничейной земле» между сторонами, которые привыкли относиться друг к другу исключительно с ненавистью. Но это тяжелое и мучительное решение предотвратило сценарий, который можно охарактеризовать как совершенно кошмарный. Словами типа «бойня» нельзя разбрасываться. Однако если бы Россия не выступила в роли барьера между ощутившей вкус победы армией Азербайджана и армянским гражданским населением Карабаха, регион мог бы быть залит реками крови.
Ночь на 10 ноября стала моментом, когда пришедший весной 2018 года к власти в результате армянской версии «цветной революции» премьер-министр этой страны Никол Пашинян смог вдоволь «насладиться» вкусом своего собственного лекарства.
Пашинян настолько потерял политическое чутье, что имел неосторожность оставить в социальных сетях следующую горестную жалобу на ворвавшихся в его резиденцию протестующих: «В резиденции премьера украли компьютер, часы, парфюмерию, водительские права и другие предметы. Все это, конечно, «во имя Родины».
Не горюйте о потерянных часах и парфюмерии, Николай Воваевич! Какое это имеет значение на фоне того, что вы потеряли свою политическую репутацию и, возможно, очень скоро потеряете свою должность? И какое значение крах политической карьеры одного отдельно взятого гражданина Пашиняна имеет на фоне того, что Армения потерпела поражение в военном конфликте с Азербайджаном и оказалась лицом к лицу с перспективой полной потери того, за что она боролась, начиная с 1988 года?
Вмешательство России позволило предотвратить лавинообразное развитие событий. После захвата армией Азербайджана города Шуша (или Шуши, как его называют в Армении) захват остальной территории Нагорного Карабаха стал для Баку с военной точки зрения вопросом времени или вопросом наличия политической воли — воли пойти на потенциальные жертвы среди гражданского населения региона с последующими неизбежными последствиями для своей собственной международной репутации. В итоге президент Алиев пошел на менее стремительный и более осторожный вариант. Но общий стратегический смысл этого менее стремительного варианта все равно сводится к восстановлению контроля Баку над Нагорным Карабахом.
Да, о конечном официальном политическом статусе этого региона в ходе показанного по ТВ Азербайджана диалога между Путиным и Алиевым не было сказано ни слова. Но заявление, которое Алиев зачитал по итогам этого диалога, позволяет понять очень многое: «Внутренне перемещенные лица и беженцы возвращаются на территорию Нагорного Карабаха и прилегающие районы под контролем Управления Верховного Комиссара ООН по делам беженцев».
О каких именно «внутренне перемещенных лицах» идет речь? Разумеется, об азербайджанском населении Карабаха, которое уже многие годы там не живет. Армянскому населению, по сути, предлагается или смириться с новыми порядками - или перебраться в Армению по суженному до ширины 5 км Лачинскому коридору. Официальный Ереван в лице Пашиняна де-факто согласился на капитуляцию — пусть растянутую во времени, пусть не такую унизительную, но все равно капитуляцию.
И вот вопрос, который сейчас меня больше всего мучает: на кого армянское общественное мнение возложит вину за эту капитуляцию — на свое собственное руководство, которое проиграло эту войну, или на Россию? Скорее всего, речь будет идти о смеси того и другого.
Москва всегда гарантировала безопасность Армении только в пределах ее международно признанных границ. Но среди населения республики почему-то было распространено мнение о том, что обязательства Москвы носят гораздо более расширенный характер. Допускаю поэтому, что в эмоциональном плане в отношениях России и Армении могут наступить трудные времена.
Но, кроме эмоций, существует еще и политическая реальность. А состоит эта реальность в том, что только посредничество Москвы отделяет Армению от больше похожих на удушающий захват «объятий» Азербайджана и Турции, которая, как уже заявил президент Алиев, тоже будет принимать участие, пусть и в роли «наблюдателей», в «миротворческой миссии» в Нагорном Карабахе.
Во что нам обойдутся наши посреднические усилия? Как показывает трагическая судьба сбитого Азербайджаном над территорией Армении российского военного вертолета, этот вопрос является далеко не праздным. Россия рискует самым дорогим, что у нее есть, — жизнями ее граждан, которые будут служить миротворцами в Нагорном Карабахе. Мы рискуем оказаться объектом претензий со стороны всех участников конфликта. Но если роль гаранта и посредника не выполнит Россия, то кто же ее выполнит? Обычно вопросы подобного толка являются риторическими, но только не в этом случае.
Эту «почетную роль и обязанность» с удовольствием взяла бы на себя Турция. О том, что Армении это бы сильно не понравилось, я уже сказал. Но это сильно не понравилось бы и самой России. В политическом отношении Москва оказалась бы полностью выдавленной с Южного Кавказа. Роль великой державы состоит не только из одних приятностей. За подтверждение этого статуса регулярно приходится платить очень высокую цену. Введя своих миротворцев в Карабах, Россия только что внесла очередной подобный платеж.
