Он проходил по одному делу с недругом Александра Лукашенко и мужем Светланы Тихановской Сергеем, которого все еще держат за решеткой. Шклярова обвиняют в том, что он помог раскрутить ютьюб-канал Тихановского «Страна для жизни». Показания против него дал модератор соцсетей, работавший на Тихановского, Дмитрий Попов. К моменту дачи показаний Попов уже три месяца находился в СИЗО.
Обвинения со Шклярова не сняты. Официальный Минск все еще подозревает его в попытке помешать Лукашенко переизбраться на шестой президентский срок. Однако теперь его будут держать не в тюрьме, а дома под арестом. Ранее аналогичным образом поступили с членом инициативной группы Виктора Бабарико Юрием Воскресенским. Правда, тот еще в СИЗО начал активно сотрудничать с белорусскими властями, обвиняя противников Лукашенко в работе на Запад и подготовке «цветной революции». Воскресенский пообещал предложить Лукашенко свои поправки в Конституцию страны.
В отличие от Воскресенского, о котором до ареста практически ничего не было известно, Шкляров уже имел бурную биографию. В частности, он работал политтехнологом в избирательной кампании канцлера Германии Ангелы Меркель, президента США Барака Обамы, кандидата в президента США Берни Сандерса, россиян Ксении Собчак и Дмитрия Гудкова. При этом он женат на сотруднице посольства США в Киеве, поэтому у него есть американский дипломатический паспорт, который, правда, не уберег его от ареста в Белоруссии.
Домашний арест означает, что Шкляров должен сидеть в своей квартире и никуда не выходить, в том числе в интернет. Ему запрещено общаться даже с родственниками, если они не проживают с ним в одном помещении.
В аналогичных условиях оказался адвокат Марии Колесниковой Илья Салей, которого отпустили домой еще 16 октября. Правда, с ним может общаться отец, но только потому, что является его адвокатом. При этом несколько раз в день к Салею приходят сотрудники милиции, чтобы удостовериться, что он никуда не сбежал.
После визита Лукашенко в СИЗО КГБ неделю назад под подписку о невыезде освободили так же сотрудников IT-компании PandaDoc - главного бухгалтера Юлию Шардыко, специалиста по подбору кадров Владислава Михолапа, директора минского офиса компании Дмитрия Рабцевича. Их обвиняли в мошенничестве и хищении бюджетных средств в особо крупном размере.
Впрочем, освобождение части политических заключенных еще не говорит о том, что режим стал более миролюбивым. Напротив, 18 октября в ходе протестных акций по всей стране были задержаны не меньше 241 человека. Глава Управления по борьбе с организованной преступностью Николай Карпенков заявил, что на улицы сейчас выходят "только бандиты, которых подпитывают деньгами, наркотиками и алкоголем".
«МК» выяснял у экспертов, с чем связано постепенное освобождение политических заключенных.
Татьяна Короткевич, экс-кандидат в президенты Белоруссии: "Шклярова можно поздравить хотя бы с небольшим глотком свободы. Нет никаких сомнений, что его задержание было несправедливым. Он всегда был сторонником мирных перемен, но не представляет никакую политическую силу. При этом я уверена, что он обладает достаточной силой воли, чтобы последовательно отстаивать свою позицию.
Вообще, в Белоруссии его мало кто знает. Он известен в Гомеле, потому что там вырос, и еще - в узкой политизированной группе. Шкляров не принимал активного участия ни в одной из политических кампаний в Белоруссии, поэтому не привлекал к себе большого внимания. Совершенно точно он не участвовал в подготовке массовых протестов. Однако летом власти активно пытались найти хотя бы какой-то российский след, и Шкляров подошел на эту роль.
Теперь Лукашенко может попытаться использовать его для продвижения своей реформы Конституции. Череда освобождений может быть связана с желанием Лукашенко продемонстрировать, что он готов к диалогу и постепенно смягчает свою позицию. В частности, нужно показать Востоку и Западу, что он не такой плохой, каким кажется".
Дмитрий Болкунец, политолог: "В СИЗО Шклярова пытали, в том числе сломали ему палец. Кроме того, он тяжело болел. Освободили его, скорее всего, из-за требования США. Минск решил не обострять лишний раз отношения с Западом. При этом арест Шклярова в тот момент, когда он приехал к своей больной маме, был верхом цинизма со стороны Лукашенко.
Как выяснилось уже в СИЗО, Шкляров чисто физически не мог организовать в Минске никакого восстания, так как ни разу в жизни не видел Бабарико. Человека держали в тюрьме исключительно из-за страхов, которые сам себе выдумал Лукашенко. Хорошо, что его отпустили, теперь надо требовать компенсацию за нанесенный вред. Ни на какое сотрудничество с режимом Шкляров точно не пойдет.
Будут ли отпускать других политических заключенных, и когда это может случиться, зависит от того, в каком состоянии находятся переговоры Лукашенко с Западом. Он привык торговаться, поэтому может попытаться обменять оппозиционеров на свою неприкасаемость. В частности, это касается освобождения Марии Колесниковой, Сергея Тихановского и Виктора Бабарико. Подобные случаи уже были в истории Белоруссии. И не факт, что политиков обяжут покинуть страну, вполне может быть, что их вынудят просто уйти из политики.
