Все прошло стремительно, как и положено спецоперации. В тайне даже от союзников и «старшего брата». Как сказал Песков, об инаугурации в Кремле не знали, Путина на нее не звали и вообще «это суверенное внутренне решение белорусского руководства». Не знали о мероприятии даже в ЦИК Белоруссии.
В курсе была только председатель комиссии. Несколько сот приглашенных съехались во Дворец независимости, Лукашенко положил руку на Конституцию, поклялся на белорусском языке, получил от главы ЦИК Ермошиной удостоверение президента, произнес речь, и все быстренько разбежались.
Можно было бы попытаться объяснить секретность действа личной скромностью Александра Григорьевича и его мудростью как политика — мол, ситуация в Белоруссии окончательно не успокоилась, зачем тут лишний раздражающий фактор. Но.
Давайте послушаем самого Александра Григорьевича: «День вступления в должность президента — это день нашей с вами победы, убедительной и судьбоносной. Мы не просто выбирали президента страны — мы защищали наши ценности, нашу мирную жизнь, суверенитет и независимость». Слышите в словах «день убедительной судьбоносной победы» звон литавр, грохот барабанов, залпы салюта и большой митинг-концерт? Видите украшенные национальными флагами проспекты, широкие улыбки на светлых лицах белорусов и слезы радости на глазах получившего всенародную поддержку вновь избранного президента? А нет этого ничего.
Хотя, по словам Лукашенко из инаугурационной речи, белорусы «поднялись на новую ступень самосознания» и «как нация уже не дети», а народ. И сам он не имеет права «бросить белорусов, которые связали с государственным курсом... свою судьбу, будущее своих детей».
Но не может же быть победа, убедительная тем более, раздражающим фактором? Да и с чего бы тогда раздражаться поднявшемуся на «новую ступень самосознания» народу? Тут же радость-то какая — страна президента выбрала!
И тем не менее этой самой стране инаугурацию даже по телевидению (что, кстати, должно происходить по белорусскому закону) не показывают.
Страх тут ни при чем. Просто Александр Григорьевич сам понимает — и победа, похоже, не слишком убедительная, и «ступень самосознания» не слишком высокая. И весь этот позор с тайной инаугурацией — он от стыда. Надо и лицо сохранять, и уверенные речи произносить, и твердость руки демонстрировать — а стыдно в глубине души, гложет что-то, нечестность какая-то покоя не дает.
И это хорошо. Диктатор, не утративший чувства стыда, — это еще не настоящий диктатор.
Читайте материал "Гости инаугурации Лукашенко раскрыли ее странное закулисье"
