Ход мысли в данном случае очевиден. Ну, понятно, что они недовольны условиями труда и уровнем жизни. Сейчас я тут выступлю, разрулю проблемки с зарплатами, призову руководство завода к ответу, попугаю внешними врагами и потерей страны, не отдадим Белоруссию, я за вас и все такое...
Но произошло ранее немыслимое. По реакции выступающего на МЗКТ Лукашенко было видно, что для него это стало полной неожиданностью. Вспотел, задергался, разозлился, обиделся. Кинул рабочим с трибуны напоследок: «Я все сказал, что хотел, теперь можете кричать «Уходи!». И улетел на своем вертолете.
Просчет был на самом деле раньше — при жесточайшем разгоне протестующих. Почему жесткие разгоны в Москве не вызывают общероссийского раздражения и подъема? Потому что классово близкий большинству населения ОМОН гоняет классово чуждые элементы — столичных бездельников, хипстеров, студентов из элитных вузов и прочих отличных от глубинного народа выпендрежников. По крайней мере, утверждают политологи, такое восприятие сидит где-то в общественном сознании. Почему не трогают протестующих в Хабаровске? Именно потому, что там протестуют «свои», простые люди. А особой поддержки по стране не видно в силу специфики ситуации.
Лукашенко просчитался, и под раздачу после первых социально активных граждан (тут бы и остановиться) попали и простые белорусы. Похоже, слишком крепко попали. Настолько крепко, что «наших бьют» разнеслось по всей стране. В этот момент и лопнуло терпение. Просто по классике: терять, кроме своих цепей, нечего. Да и дальше тоже все идет по классике. С поправкой на современность — не мосты, вокзалы и телеграф, а телевидение. В середине дня рабочие нескольких крупнейших заводов Минска пришли к зданию «Белтелерадиокомпании»...
В понедельник стало очевидно — той опоры, на которой стоял Лукашенко, больше не существует. Когда против власти поднимается рабочий класс — это означает конец власти.
