Вот так всегда: самые полезные советы почему-то всегда даются с опозданием. Нет чтобы Сергей Анатольевич высказался в самом начале протестной кампании, когда хабаровчане впервые высыпали на улицы. Вышел бы к людям и подробно, детально объяснил, в чем они не правы. И как нужно протестовать правильно. Глядишь, и вняли бы горожане мудрым наставлениям, не стали бы усугублять беззаконие.
Но то ли поджилки у господина мэра оказались недостаточно прочными... Хотя чего, право, бояться? Тоже ведь какой-никакой избранник народа. Да и партия, от которой он избирался, «Единая Россия», если верить ВЦИОМ, по-прежнему самая популярная в стране. То ли не смог Кравчук сразу сообразить, какие формы протеста презентовать в качестве юридически корректной альтернативы.
Правда, разъяснений насчет таковых форм не последовало и теперь. И немудрено. И в самом ведь деле задумаешься, что предложить на замену, дабы не нарваться на упреки в изощренном издевательстве. Согласованный митинг? Но, во-первых, согласования пришлось бы ждать не менее 10 дней: именно такой минимальный срок разделяет по закону даты подачи заявки и проведения самой акции.
А во-вторых, Кравчук в том же своем заявлении ясно дал понять, что он такой митинг ни за что бы не согласовал — ввиду сложной эпидемической обстановки. «По статистике, один носитель коронавируса заражает шестерых-семерых в толпе, — тревожится градоначальник. — Хорошо, если там (на митингах. — А.К.) не было больных, но я в этом не уверен».
Что еще остается? Писать письма? Но кому? Президенту? Он, как всем известно, в дела следствия не вмешивается. Ну а следствию и подавно бесполезно: оно руководствуется строго УК и УПК, не отвлекаясь ни на какие «просьбы трудящихся». Ну, иногда еще, поговаривают, политической целесообразностью. Но это — неофициальные данные.
В общем, при всем богатстве выбора альтернативы спонтанным уличным акциям у общества, увы, нет. Отказаться от них все равно что уподобиться герою известного и не вполне приличного анекдота про мудрого кавказца и его неразумного отпрыска, поменявшего подаренный пистолет на часы. Любимого, кстати, и Владимиром Путиным. Приведем адаптированную версию этой истории в исполнении самого президента:
«У бывшего офицера сын приходит к нему, он сына спрашивает: «Сынок, у меня здесь кортик был. Ты не видел кортик?» Он говорит: «Пап, не ругайся. Я его поменял у мальчишки из соседнего двора на часы». Он говорит: «Покажи». Посмотрел. «Часы хорошие, молодец. Знаешь, завтра придут к нам бандиты и грабители, меня убьют, маму убьют, сестру твою старшую изнасилуют, а ты выйдешь и скажешь: добрый вечер, московское время 12 часов 30 минут».
Президент, понятно, говорил совсем о другом — о необходимости крепить оборону Родины. Но бородатая хохма вполне применима и к теме инструментов политической борьбы. Если лишить народонаселение права на массовый уличный протест, ему и впрямь на любые выкрутасы власти останется отвечать только: «Московское время 12 часов 30 минут».
Впрочем, как показывает хабаровский опыт, отобрать это право невозможно. Обратите, кстати, внимание: слова мэра о «противозаконности» митингов противоречат фактическому положению дел. Незаконные митинги вообще-то пресекаются в рамках закона. Однако хабаровские протесты не встречали — по крайней мере до сих пор — какого-либо противодействия со стороны властей. Не было возбуждено, насколько известно, ни административных, ни тем более уголовных дел.
Иначе говоря, ничего противозаконного в этих акциях «компетентные» органы, получается, не усмотрели. Хотя на весьма похожие всплески недовольства, случившиеся год назад в Москве, во время кампании по выборам в Мосгордуму, реакция была совершенно иной: дубинки, сломанные конечности, отбитые внутренности, аресты, уголовные дела. Но странно это лишь на первый взгляд. Как уже писал автор этих строк, разрешено по логике власти то, что она не в силах запретить.
Справиться с московскими протестами годичной давности, когда на улицы вышли доли процента населения мегаполиса, она смогла без особых проблем. По крайней мере проблем технических. Число же хабаровских «бунтарей» составляет, по самым скромным оценкам, 10 процентов жителей города, и такая активность масс чиновникам явно не по зубам. Участников таких акций они могут лишь мягко корить за пренебрежение своим здоровьем и производимый шум.
«Нам поступило более двух десятков звонков с жалобами граждан на шум, — печалятся в хабаровской мэрии. — У пожилых людей давление, выпускники не могут выспаться перед экзаменами...» Можно, конечно, посочувствовать бабушкам, дедушкам и выпускникам, но шум этот — прямое следствие конституционного устройства страны. «Единственным источником власти в РФ является ее многонациональный народ» — гласит Основной закон. И много еще чего сказано про федеративное устройство.
Ввиду этих принципов неестественно было бы как раз отсутствие шума. Если б «источник власти», два года назад обеспечивший триумфальную победу Фургала на губернаторских выборах, теперь, видя, как «народного губернатора» сажают в наручниках в самолет-«воронок», лишь понимающие кивнул: «Москве виднее!»
Подобное прощание описал еще Салтыков-Щедрин в своей «Истории одного города»: «Была теплая лунная ночь, когда к градоначальническому дому подвезли кибитку. Беневоленский твердою поступью сошел на крыльцо и хотел было поклониться на все четыре стороны, как со смущением увидел, что на улице никого нет, кроме двух жандармов. По обыкновению глуповцы в этом случае удивили мир своею неблагодарностью и, как только узнали, что градоначальнику приходится плохо, так тотчас же лишили его своей популярности».
Похожим беспечальным образом расставались до недавних пор со своими начальниками и жители современной России. Однако, как видим, вопреки расхожему афоризму кое-что в нашем Отечестве меняется не только за десять, но даже за 200 лет. И с этим фактом власти — в особенности власти федеральной — придется считаться.
