— Утвержденный Президентом России документ по ядерному сдерживанию я бы назвал важным развитием Военной доктрины Российской Федерации, принятой в декабре 2014 года. Он конкретизирует доктрину. В ней положения о роли ядерного сдерживания тоже присутствуют, но в Основах государственной политики Российской Федерации по ядерному сдерживанию они даны в значительно более развернутом виде.
Впервые обнародованный документ еще раз обоснованно подчеркивает центральное значение именно ядерного сдерживания как важнейшего элемента обеспечения военной безопасности нашей страны.
Одновременно сохраняют свою значимость и положения о стратегическом неядерном сдерживании, которые также отмечены в нашей Военной доктрине 2014 года и о которых не раз говорил начальник Генерального штаба Вооруженных сил России генерал армии Валерий Васильевич Герасимов.
— В США есть похожие программные документы в этой области?
— В ряде американских официальных документов администрации Дональда Трампа, особенно в Обзоре ядерной политики, роль ядерного оружия представлена, мягко говоря, более акцентированно, чем у предыдущей администрации США.
— Что вы имеете в виду? То, что США рассматривают ядерное оружие как средство достижения военно-политических целей, а мы — только как сдерживающий фактор.
— В Основах государственной политики по ядерному сдерживанию говорится, что Российская Федерация «рассматривает ядерное оружие исключительно как средство сдерживания» и «предпринимает необходимые усилия по уменьшению ядерной угрозы».
Это тесно связано с глубоким пониманием российским высшим руководством, военным командованием катастрофических последствий ядерной войны, о которых оно заявляло публично.
Россия предложила США принять заявление о предотвращении ядерной войны, о том, что ядерная война не может быть никем выиграна. Аналогичные заявления делались в прошлом советскими и американскими лидерами.
В принятых недавно Основах присутствует также тема важности норм и принципов международного права, тема договоров в области контроля над вооружениями. Там же говорится о поддержании сил и средств ядерного сдерживания «на уровне, минимально достаточном для выполнения поставленных задач».
— То есть мы заявляем, что ядерный фактор в нашей оборонительной политике присутствует лишь как сдерживающий. Но я так понимаю, что одним ядерным щитом обороноспособность и безопасность страны не обеспечить. Наверное, придется основательно вкладываться в развитие сил общего назначения?
— Да, вкладывать ресурсы в обычные вооружения, в средства ведения противоборства в киберпространстве, в информационной сфере. Особенно вкладывать в высокотехнологичные средства, соответствующие самому высокому научно-техническому уровню, в подготовку для них соответствующих кадров.
Таким образом должны быть обеспечены оптимальная нейтрализация и парирование всех потенциальных угроз обороноспособности, национальной безопасности России. При этом актуальной на все времена остается установка высшего государственного руководства России на то, чтобы не дать втянуть себя в гонку вооружений.
— Как вы оцениваете соотношение военных и невоенных мер в осуществлении эффективной политики ядерного сдерживания?
— Нельзя не обратить внимания, что в этом новом документе госполитика в области ядерного сдерживания представлена как совокупность не только военных, военно-технических мер, но и мер политических, дипломатических, информационных, причем объединенных общим замыслом.
Одним из наиболее важных элементов политики сдерживания является регулярная демонстрация неотвратимости возмездия в случае агрессии. Это в первую очередь относится к мерам военного порядка.
Однако усилиями дипломатии, во многих случаях с участием военного ведомства, профессиональных военных, тоже должны достигаться важные результаты для обеспечения надежного, убедительного сдерживания без каких-либо дестабилизирующих последствий.
Дипломатия в том числе должна искать взаимоприемлемые выходы из конфликтных и кризисных ситуаций для того, чтобы дело не доходило до неприемлемо высоких уровней конфронтации, эскалации.
Огромное значение имеет также информационная сфера, через которую транслируются действия, мероприятия, доктринальные установки, связанные с обеспечением политики стратегического ядерного и неядерного сдерживания.
— В повестке отношений России и США остро стоит вопрос о продлении Договора СНВ-3, срок которого истекает 5 февраля 2021 года. Можно ли увязать принятие Основ государственной политики Российской Федерации по ядерному сдерживанию с рассмотрением вопроса об этом договоре?
— Россия активно выступает за продление этого очень важного договора, демонстрируя в этом вопросе конструктивность и последовательность. К сожалению, то же самое нельзя сказать об американской стороне.
К сожалению, по вине администрации Дональда Трампа положение дел с контролем над вооружениями стало, мягко говоря, более сложным и более опасным. Вспомним хотя бы выход США из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности 1987 года. Этот шаг Вашингтона критически оценили даже многие союзники США по НАТО. Не следует забывать и о выходе администрации Трампа из многосторонней «ядерной сделки» по Ирану — вопреки позиции России, Китая и опять же ряда европейских союзников США.
— Считают, что США тем самым нанесли серьезный ущерб политике практически всех стран по нераспространению ядерного оружия...
— Безусловно. Недавний выход американской администрации из Договора по открытому небу тоже явно противоречит задачам обеспечения международной безопасности и стратегической стабильности. Причем это решение вызвало резкую критику у многих членов Конгресса США и не было поддержано другими западными участниками договора. Это особенно странно, если учесть, что принятие этого договора в свое время было инициировано именно Вашингтоном.
— США не ограничиваются только выходом из различных соглашений, включая ядерные договоренности. Пентагон, к примеру, приступил к развертыванию ядерных боезарядов малой мощности на баллистических ракетах подводных лодок «Трайдент II». Насколько такие действия являются дестабилизирующими?
— Сразу же могу сказать, что эти действия США вызвали весьма резкую критику у многих видных американских экспертов. В том числе бывших министров, отставных генералов, крупных ученых, ряда действующих сенаторов и конгрессменов. Была даже попытка со стороны палаты представителей Конгресса США, где большинство у демократов, обрезать ассигнования на развертывание «маломощных зарядов» для «Трайдент II». Но в конечном счете эта попытка была заблокирована в сенате, где большинство у республиканцев.
Дестабилизирующим является не только развертывание таких боезарядов на «Трайдент II», но и обнародованные доктринальные установки США. Эти свои действия США, как обычно, обосновывают тем, что у России, дескать, имеется значительный арсенал нестратегического ядерного оружия. И никакие разъяснения России по этим вопросам, к сожалению, никак не принимаются во внимание.
В Вашингтоне постоянно рассматриваются различные надуманные, искусственные сценарии военных действий «НАТО — Россия», либо «США — Россия» с использованием ядерного оружия, где инициатива его применения без всяких сколько-нибудь серьезных обоснований приписывается нашей стране.
— На Западе появление Основ госполитики Российской Федерации в области ядерного сдерживания восприняли не только с интересом, но и с некоторым опасением. Это может быть связано с тем, что в последние годы государство многое сделало для восстановления сил стратегического сдерживания, и наши «партнеры» это оценили?
— В последние годы Россия действительно осуществила масштабную модернизацию своих сил и средств ядерного сдерживания. Это относится к наземной, морской и воздушной составляющей стратегических ядерных сил. Недавно, например, в состав российского ВМФ вошел подводный ракетоносец «Князь Владимир».
Значительны достижения отечественной оборонной науки и промышленности в развитии технологий и средств преодоления любой потенциальной системы ПРО. Это относится, в частности, к гиперзвуковым планирующим крылатым блокам «Авангард» для тяжелой межконтинентальной баллистической ракеты «Сармат». Внушительными противоракетными возможностями обладают и межконтинентальные баллистические ракеты «Тополь-М» и «Ярс», баллистические ракеты подводных ракетоносцев «Булава», крылатые ракеты большой дальности Х-102 для стратегических бомбардировщиков.
При этом существенно возрастают возможности российских стратегических ядерных сил в плане их боевой устойчивости, выживаемости относительно попыток гипотетического обезоруживающего удара со стороны потенциального агрессора.
У России имеются все возможности и для нейтрализации потенциального космического эшелона противоракетной обороны США, о котором вновь заговорили при администрации Трампа.
Одновременно в нашей стране активно развивается и арсенал средств стратегического неядерного сдерживания, который является важным дополнением к возможностям нашего ядерного сдерживания. Это прежде всего высокоточное дальнобойное оружие в обычном, неядерном оснащении.
И Основы госполитики по ядерному сдерживанию как раз дают понять, что Россия готова и способна обеспечивать интересы своей национальной безопасности даже в отсутствие соглашений по контролю над вооружениями, предпочитая в то же время иметь таковые на взаимовыгодной и равноправной основе.
