В этой тревожной ситуации Америке не хватало только пандемии. Да еще и какого размаха! Идеалисты, как водится, искали светлые стороны и в этих испытаниях, полагая, что беда примирит воюющие стороны. Но нет, тема раскола разве что на время слетела с первых полос, уступив место коронавирусу, но противостояние никуда не исчезло. Политики и тут стремились извлечь для себя пользу, обвиняя друг друга в неумении принять необходимые меры против этой заразы. Президент, конгрессмены, губернаторы, мэры — все они, как бы ни бушевала «корона», держали под прицелом предстоящие выборы. Между тем картины больниц, задыхающихся от нехватки мест, гробов и переполненных моргов, гнетущий домашний плен карантина и неопределенность будущего — все это стало нелегким испытанием для психики.
Усталость от постоянного напряжения требовала разрядки. Одним было достаточно пробежаться на свежем воздухе, другим требовалось гораздо больше. И прежде всего тем, по кому пандемия ударила особенно тяжело. Этой группой стали афроамериканцы, и без того накопившие длинный список обид — от рабства до неустроенности наших дней. Взведенная пандемией, эта среда все больше напоминала пороховую бочку, готовую взорваться в любой момент. Садистское убийство белым полицейским чернокожего Джорджа Флойда сдетонировало массовыми протестами, быстро перешедшими в не менее массовые грабежи, поджоги, насилие.
Убийство Флойда возмутило всех. Но все, что последовало после этого, американцы видят по-разному — в силу своих устоявшихся взглядов. Демократы, либеральная публика видят законный протест против полицейской жестокости, и более широко — против расового неравенства, против Трампа, олицетворяющего все худшее. Республиканцы, консервативные американцы, напротив, во всем этом видят хаос, попытки разрушить существующую систему. Словно это не одна, а две Америки, живущие в разных мирах, с разными ценностями.
В каком-то смысле это и есть две Америки. Линия раскола не обязательно проходит по цвету кожи. В протестные акции, например, влилось немало белой либеральной публики, воспитанной на политкорректном восприятии чернокожих собратьев, на вечной вине белых перед черными. Многие из них клеймят капитализм как систему, сеющую неравенство и несправедливость. Это сторонники Берни Сандерса, проповедующего левый поворот, отрицание существующего порядка, социалистические реформы.
Другая Америка — консервативно настроенные американцы — задается вопросом: как же так? Да, были почти два века позорного рабовладения и еще сто лет сегрегации, мы знаем, как пагубно все это сказалось на негритянском населении. Но за 50–60 лет, прошедших с отмены сегрегации и принятия законов о гражданских правах, много сделано, чтобы изменить положение негров. Для них были установлены квоты приема в госуниверситеты и госучреждения, введены многочисленные пособия, создана, в конце концов, атмосфера, в которой большая часть конфликтных ситуаций по определению решается в пользу афроамериканцев. Но им мало, они постоянно требуют для себя все новых привилегий. Часть черных воспользовалась предоставленными возможностями, другие — нет. И в том не наша вина. При чем здесь расизм?
Это непростой вопрос. Расисты в Америке, конечно, есть, как есть материальное и социальное неравенство черных. Но это отдельный разговор, как и о расизме, который белые и афроамериканцы зачастую понимают по-разному. Точно так же непростой вопрос и о полицейской жестокости. Приведу только один факт: с 2017 по 2020 годы от пуль полицейских погибли 1398 белых американцев и 755 черных. И здесь снова мы видим две картины мира. Демократы, либералы, белые и черные, говорят только о трагедиях черных, о предвзятости полиции к афроамериканцам, возводя каждый отдельный случай в системную проблему. Республиканцы, консерваторы — напротив, говорят, что, несмотря на отдельные случаи превышения силы, в целом полиция достойно выполняет трудную работу по охране общественного порядка.
На теме преследования полицией черных взросло мощное движение афроамериканцев BLACK LIVES MATTER (BLM), дословно: «жизни черных имеют значение». Надо полагать, что активисты BLM как раз и вносят организационное начало, по крайней мере, в мирные акции протеста. Но в BLM есть и радикальное крыло, где считают, что одними протестами изменить ничего не удастся, надо действовать силой. Так же считают и принимают участие в беспорядках левые радикалы из экстремистских организаций, которые выступают за разрушение нынешнего порядка жизни. Надо думать, что в первую очередь именно они стоят за поджогами, создают атмосферу хаоса и насилия. Ну и, конечно, криминал и люмпены не упускают свой шанс поживиться грабежами в атмосфере безнаказанности.
Хотя погромы, как и протесты, казалось бы, возникают стихийно, но, если приглядеться, элементы организации налицо: погромщиков организованно снабжают кирпичами, бутылками с замороженной водой, «коктейлями Молотова»; для них наготове стоят медики и передвижные аптеки; к их услугам целая армия адвокатов, собирают средства для уплаты залога для освобождения арестованных. Кстати, в сборе средств замечены члены команды Байдена и голливудские знаменитости, поддерживающие демократов. Трудно сказать, есть ли в нынешних волнениях единое организационное ядро. Поговаривают, что левых радикалов подкармливает Сорос. Возможно. Определенно, однако, что беспорядками воспользовались демократы в надежде вымести наконец Трампа из Белого дома — либо прямо сейчас, либо на предстоящих выборах.
Политики и подыгрывающие демократам основные СМИ традиционно обвиняют Трампа в расизме, в том, что его агрессивная риторика подготовила якобы почву для расовых волнений. Противники президента пытаются создать для него ситуацию цугцванга: если для подавления беспорядков он задействует армию — он диктатор, с ним грядет конец демократии. Если не предпримет жестких шагов — слабый президент, не может справиться с погромщиками. Но перед погромщиками спасовали как раз демократы — губернаторы и мэры. Именно их бездействие, заигрывание с протестным движением из опасений потерять симпатии черных избирателей (а это примерно четверть электоральной базы Демпартии) развязало погромщикам руки. На протяжении долгого времени, пока вокруг шел тотальный грабеж магазинов, бушевали пожары и творилось насилие, мэры-демократы не решались отдать приказ полиции (в США полиция подчиняется только мэру) на жесткий отпор погромщикам. Иные из них по существу сдали правоохранителей, объявив о сокращении финансирования полиции, а в Миннесоте так и вовсе 9 из 12 членов горсовета проголосовали за роспуск городской полиции, чем удовлетворили претензии радикальных протестантов. Примерно так же трусливо вели себя и демократы-губернаторы, не решаясь ввести Нацгвардию, которая находится в их исключительном подчинении.
Пока трудно сказать, как отзовутся нынешние события на результатах президентских выборов. Демократы полагают, что беспорядки льют воду на их мельницу. Исторически от беспорядков проигрывали политики, находящиеся в тот момент у власти. Избиратели инстинктивно стремились к «твердой руке», которую не смог обеспечить действующий президент. Но «закон и порядок» — это как раз про Трампа, который напоминает об этом по десять раз на дню, пытаясь оказать давление на мэров и губернаторов, заигравшихся в поддержке протестов. Республиканцы же надеются, что избиратели разберутся, по чьей вине не было оказано должного отпора погромщикам. Но факт остается: нынешние протесты и беспорядки — одно из проявлений системного кризиса, который переживает страна, это часть глубинного раскола общества, залатать который будет нелегко.
