Ради чего Стрелков вдруг пошел на контакт с явным врагом? Какие цели преследовал? Такими вопросами задались его критики. Бородай назвал интервью Стрелкова примером того, к чему может привести «деградация личности, мотивированная переразвитым самолюбием, самомнением и желанием возвеличить себя в глазах окружающих»...
— Я обычно не обращаю внимания на бородаевские выступления, что я могу сказать: захотелось Александру Юрьевичу мне нагадить — он нагадил, - говорит Игорь Стрелков. - А что вас конкретно интересует в его высказываниях, что я — неуравновешенный человек?
— Я бы сказала, что вы достаточно сдержанный в общении человек, хотя, возможно, в экстремальной ситуации вы и проявляетесь совсем иначе.
— Я не могу сказать, что являюсь человеком с железной выдержкой, но в данном случае Александр Юрьевич, мягко говорю, преувеличил мои психологические особенности.
— Скажите, а за что он вас так ненавидит? Или это зависть? Желание унизить? За то, что вы смогли стать тем, кем так и не стал он — символом?
— Я полагаю, что дело не в зависти, а в неких идеологических моментах. Потому что Александр Юрьевич Бородай как продался Владиславу Юрьевичу Суркову в 2014 году, так верно ему и служит. Надо понимать, кто маячит за всеми словами Бородая обо мне.
— Ну, Сурков как бы уже и не совсем у дел?
— Тем не менее, он остается шефом Бородая. Бородай расхваливает его политику. Я отнюдь не являюсь фанатом Козака, пришедшего на замену Суркову, в 2014 году весной я встречал его в Крыму с Аксёновым, но полагаю, что большего вреда для самопровозглашенных республик, чем Сурков, наверное, не сделал бы никто. А Бородай активно помогал ему в этом. И они оба знают мою позицию в отношении их.
— Но как же вы когда-то могли общаться, дружить с Александром Юрьевичем?
— Люди меняются. Да, когда-то мы дружили. Меня познакомили с Бородаем году в 1996-м, и это был, несомненно, патриот, журналист газеты «Завтра», хорошо писавший, смелый и храбрый, способный на поступки альтруистического плана. Но за 20 лет, с 1996 года по 2014-й, он превратился в жадного и подлого, крайне неприятного во всех отношениях человека.
— Как вы полагаете, что стало тому причиной? Власть? Деньги?
— Деньги, деньги в первую очередь. Власть он впервые получил в 2014 году, да так и не смог ей распорядиться. С чем я согласен в его оценке и принимаю критику на свой счет, может быть, я многое тогда сделал неправильно, допустил определенные ошибки... Но по крайней мере я не конвертировал свою власть в деньги и славу.
— Я разговаривала с Александром Юрьевичем несколько лет назад, он всегда, все время повторяет одно и то же, о чем заявил и во вчерашнем интервью — что тогда, летом 14-го в осажденном Славянске, у вас просто сдали нервы. И поэтому вы проиграли и ушли.
— Я могу сказать следующее: конечно, с определенной точки зрения железную выдержку я там не проявил, в ситуации, в которой я находился, отвечая за исход восстания, мне было бы и сложно ее проявить, тем более что я был отрезан, в том числе и самим Бородаем, от потока объективной информации. Это во-первых. Во-вторых, я хорошо помню Александра Юрьевича в те месяцы, когда он находился на Донбассе. Мы достаточно часто общались лично и по телефону. К своей должности, к своему положению и делу он относился как к развлечению. Для него это была интересная авантюра.
— Но ведь шла война... Гибли люди. Какая авантюра???
— Приключенческая. Для меня же на тот момент это было делом жизни. И, соответственно, я отлично понимал, что меня ждет, если мы потерпим поражение. Александр Юрьевич совершенно спокойно переедет границу с Российской Федерацией и будет раздавать интервью, гордясь тем, что побывал главой разгромленной непризнанной республики. Собственно говоря, сейчас он этим и занимается. А я осознавал, что мне придется погибать вместе с последними солдатами...
Все время Александр Юрьевич регулярно мотался «за ленту», как это у нас тогда называлось, я побывал за четыре месяца «за лентой» один раз на два часа. И вернулся в окруженный Донецк... Александр Юрьевич там развлекался. Я — воевал. Учитывая, что, рассказывая о тех днях, он много раз прошелся по моей семейной ситуации, я думаю, говорить нечего. Он просто мерзавец...
— А вы лицом к лицу ему об этом сказали?
— Я многого не знал до того момента, пока не вернулся в Москву. Наш с ним окончательный разрыв произошел в октябре 14-го года. Или даже в начале ноября. После того, как я сопоставил факты и понял, что Александр Юрьевич продал наше дело со всеми потрохами. Я сказал ему об этом в лицо и не подал руки. Собственно, с этого момента мы больше не виделись. И видеть его я не хочу...
— То, что он сказал во вчерашнем интервью о вас, — это был крик души или чье-то указание?
— Я думаю, что и то, и другое. Я его стараюсь не касаться в своих интервью, не замечать. Но он не может меня забыть. Пусть.
— Как вы оцениваете сегодняшнюю обстановку на Донбассе?
— Плохо. Все очень плохо. В первую очередь в военном отношении. Я продолжаю получать информацию из первых рук, от тех, кто находится на фронте, корпуса фактически не способны ни на какие действия, кроме как удерживать линию фронта в обстановке несильного давления противника.
— Слушайте, украинцы разве что, стали лучше воевать за шесть лет?
— Стали. Причем значительно и во всем. И численно, и технически, и в плане выучки. У них сейчас какая-никакая, но серьезная и обстрелянная армия. У них много танков, средства электронной борьбы, ударные беспилотники, профессиональные снайперские группы, которые наносят серьезные потери. В данный момент они действительно способны разгромить ДНР и ЛНР, если те не получат прямой поддержки со стороны России. Они это знают и ждут, когда можно будет, не рискуя, получить войну «888» (вооруженный конфликт в Южной Осетии, начавшийся 8.08.08. — Авт.), атаковать.
— Вы считаете, что подобная поддержка со стороны РФ возможна?
— Я считаю, что если бы этой поддержки не могло бы быть, украинские ВСУ уже уничтожили бы и ДНР, и ЛНР. Только потенциальный страх оказания такой поддержки, полагаю, их сдерживает.
— Игорь Иванович, все мы знаем причину, из-за которой Бородай дал свое интервью — это ответ на ваше скандальное интервью Дмитрию Гордону. Типа Бородай разозлился, что вы переговорили с украинскими СМИ, с его точки зрения, это недопустимо... И действительно, этим вопросом сейчас задаются все — ваши враги, друзья... Зачем? Зачем вы это сделали — зачем дали интервью Гордону?
— Зная, что Гордон достаточно тщеславен и немножечко не умен, я был уверен, что он разместит интервью полностью, без купюр, я хотел донести свою позицию миллионам граждан современной Украины, не в кусочках, а целостно и грамотно. Честно сказать, я произведенным эффектом доволен.
В результате возник скандал, который для самого Гордона, а я отношусь к нему как к врагу и мерзавцу, сказался негативно. Он и сам этим интервью обнулился в глазах своих так называемых соратников. Во-вторых, меня действительно услышали на Украине, просмотрев комментарии, просмотрев реакцию, я доволен. Все те цели, которые я планировал достичь, выполнены. Интервью уже было названо тщательно продуманной и успешной спецоперацией со стороны РФ. По крайней мере оно спровоцировало жуткий скандал между украинскими политиками, которые для нас являются враждебными.
— А Гордон утверждает, что действовал по согласованию с СБУ.
— Могу сказать следующее: если бы я имел возможность проводить по-настоящему с государственных позиций серьезные спецоперации против Украины, то, подозреваю, Украины бы уже и не было. Возможно, это звучит громко и хвастливо, но, тем не менее, то, как наши спецслужбы на самом деле работают на той стороне, мне известно, кроме горькой, подчеркиваю, горькой ухмылки — это никаких других реакций не вызывает. И когда самостоятельно принятое решение, за которое меня еще и критикуют сегодня, кто-то называет «успешной операцией спецслужб» — мне остается только горько сожалеть...
