Во время своего драматического выступления на Охотном Ряду 10 марта 2020 года бессменный лидер России обеспечил себе подобную свободу маневра более чем на десятилетие вперед. Конечно, свое благословение принципу обнуления президентских сроков еще должен дать Конституционный суд и все граждане страны во время голосования 22 апреля. Но это, как говорится, уже детали. Или все-таки не совсем детали?
Осмысливая произошедшее в ночь после сенсационного выступления президента, я пришел к выводу: понять глубинный смысл того, что на самом деле изменилось в российской политике на этой неделе можно, только поставив во главу угла Его Величество Избирателя и его активное участие в определении судьбы страны.
Как одна стодесятимиллионная частица этого «величества» (приблизительно столько сейчас в России граждан, обладающих правом голоса), я знаю, что чувствую. А чувствую я мучительное раздвоение.
Как ярый сторонник принципа регулярной сменяемости власти, я ощущаю разочарование от осознания того, что применение этого принципа на практике в нашей стране, по всей видимости, может сильно отложиться. Но как политический реалист я признаю и другое: чтобы закрепленные в Конституции принципы по-настоящему заработали, они должны обладать глубинной поддержкой общества. Легкость, с которой Путин провел через Думу свое видение поправок Основного закона (единственной заметной негативной реакцией стало бурление «креативного класса» в социальных сетях), доказывает то, о чем мы, если честно, и так все прекрасно знали: у принципа ограничения времени пребывания лидера на посту президента двумя сроками такой глубинной поддержки нет.
Для политической, управленческой и деловой элиты России перспектива обязательной смены пусть жесткого, пусть не всегда комфортного, но зато понятного и предсказуемого «атамана Путина» на некоего «мистера Х» — мощный фактор стресса. Отбивая положенное количество ритуальных поклонов прежнему тексту Основного закона (думаю, так уже можно писать о ныне действующей Конституции), в своих сердцах наша элита всегда держала совсем другое: мол, зачем нам это слепое следование западной политической моде? Норма об ограничении одного лица двумя президентскими сроками хорошо выглядит на бумаге, но совсем не подходит к нашей реальности — реальности, которая остро нуждается в сохранении стабильности и предсказуемости.
С этими страхами элиты идеально совпадают и страхи основной массы россиян. Теперь уже бывший помощник ВВП Владислав Сурков был одним из немногих политиков, открыто предсказывающих идею обнуления президентских сроков. И это позволяет выдвинуть версию о том, что февральское исследование близкого к Владиславу Юрьевичу Центра политической конъюнктуры о страхах россиян в связи с уходом Путина с поста президента было проведено с прицелом на то, что произошло 10 марта. Но в моих глазах это никоим образом не умаляет ценности и объективности результатов этого исследования: «Наиболее выражены риски/страхи обострения борьбы за власть в стране и передела собственности, потери авторитета России в мире, утраты преемственности власти, снижения социальных обязательств государством… К числу средневыраженных рисков относятся риски обострения межнациональных конфликтов и обострения межнациональных конфликтов, в том числе на Кавказе, рост коррупции и нарастание угрозы враждебных действий со стороны иностранных государств, и прежде всего США».
Эти страхи очень легко заклеймить как отражение «отсталости политического сознания» большинства россиян. Но вот честна ли такая позиция? Не является ли она высокомерным верхоглядством? Я считаю, что является.
Известный российский публицист Петр Романов так прокомментировал в социальных сетях в феврале результаты исследования Центра политической конъюнктуры: «Вся отечественная история напоминает маятник. Нас все время мотает из стороны в сторону. Какой бы исторический отрезок вы ни взяли, вы легко обнаружите этот феномен… Февраль (1917 года. — «МК») свергнул царизм, а Октябрь поставил крест на мечтах тогдашних русских либералов. Ленин, а потом Сталин — вождь, де-факто переиначивший ленинизм.
Затем Хрущев со своим антисталинизмом и волюнтаризмом, за что свергнут Брежневым. Эпоха застоя с живыми мертвецами и, наконец, перестройка, вслед за которой грянули 90-е. А вслед за очередными «лихими годами» — путинская эпоха, которая в чем-то продолжила, а в чем-то перечеркнула эпоху Ельцина. Но тем не менее такая-сякая, но наступила 20-летняя стабильность. Спрашивается, как после всех этих виражей не бояться очередной смены власти, вслед за которой может последовать все что угодно? Иначе говоря, страхи вполне обоснованны. Тем более мы не знаем имени путинского преемника, а следовательно, даже приблизительно не ведаем, что у него за душой».
На этом политический анализ того, что произошло 10 марта, можно смело завершать? Разумеется, нет. Применительно к будущему России этот анализ, по большому счету, еще даже не начался — в том числе и потому, что провести его пока в принципе невозможно. Слишком много неизвестных, многие из которых пока упираются в вопрос: обязательно ли ВВП воспользуется возможностью баллотироваться в президенты на новый срок?
Думаю, что на этом месте многие из вас рассмеются. Мол, о чем это он? Конечно, воспользуется! Зачем иначе в принципе надо было обнулять президентские сроки? Но такая точка зрения не является до конца продуманной. Как реалистично мыслящий политик Путин не может не понимать: его потенциальный новый президентский срок не отменяет проблемы необходимости обеспечения преемственности власти в России, а лишь отодвигает ее дальше в будущее.
Ни один политик не может жить и править вечно. Вечным является лишь то обстоятельство, что жизнь будет постоянно подкидывать России новые угрозы и вызовы. И кто знает, на фоне какого из этих наборов угроз в России может произойти наиболее плавная и безболезненная смена власти?
Разумеется, для лидера, который заинтересован в своем сохранении у власти ради самой власти, все эти рассуждения являются абсолютно не актуальными. Но я продолжаю верить, что Путин не относится к числу политиков, живущих под девизом «после нас хоть потоп». Поэтому мы, как мне кажется, вернулись к тому, с чего начали: ВВП обеспечил себе полную свободу рук, а вот как именно он этой свободой воспользуется — пока не известно. Зато известно, на что в очень значительной степени будет ориентироваться Владимир Владимирович при принятии судьбоносного решения (или судьбоносных решений), — на позицию избирателя.
Все решения — и о судьбе конституционных поправок, и о личности следующего Президента России — будут приниматься на всенародном голосовании. Это, конечно, никоим образом не гарантирует обязательности светлого будущего России, но дает единственно возможные основания для оптимизма. Президент предполагает, народ располагает — при таком подходе у России есть все шансы вырулить на траекторию устойчивого исторического развития.
Нам не поможет ни бог, ни царь и ни герой — только Его Величество Избиратель, наполненный осознанием того, что судьба страны — по-настоящему в его руках. Возможно, это звучит излишне идеалистично, но другого способа избавиться от постоянных «колебаний политического маятника» и политической турбулентности при смене власти у России просто нет.
