В российских политических реалиях формулировка «уход по собственному желанию» обычно означает: собственное желание действительно было, но только у начальника того, кого «ушли». В случае с Сурковым все было наоборот. Владислава Юрьевича никто не увольнял и не задвигал. Никто даже не пытался перекроить сферу его в полномочий в пользу кремлевского новобранца, свеженазначенного замглавы президентской администрации Дмитрия Козака. Решение об уходе из путинского аппарата Сурков принял сам — по итогам своих неких личных эмоциональных переживаний.
Всего считанные недели тому назад Владислав Сурков переехал в комплексе зданий президентской администрации в новый, хорошо отремонтированный служебный кабинет. Новые рабочие апартаменты теперь уже бывшего помощника президента в выгодную сторону отличались от прежних. В советское время в этой части здания ЦК КПСС размещались кабинеты высшего партийного руководства.
Но даже такое своеобразное «повышение в должности» не смогло улучшить настроение Владислава Юрьевича. К крайнему удивлению своих коллег и начальников в январе кремлевский куратор непризнанных республик Донбасса принял решение об уходе с занимаемой должности и объявил о нем через свою многолетнюю «правую руку», политолога Алексея Чеснакова. В околокремлевских кругах известно, что это решение было принято на «эмоциях». Но вот первопричину этих эмоций мне так никто и не смог объяснить. Никаких зримых изменений в политике РФ по отношению к Украине, на которые ссылался Чеснаков, пока не наблюдается. Отъем у Суркова полномочий в пользу Дмитрия Козака, как меня заверили, тоже не планировался.
Получается, что мотивы крайне необычного в нынешние времена поступка путинского помощника остаются загадкой. Но у меня есть своя гипотеза по поводу этих мотивов.
Хорошо известно, что «первая любовь не ржавеет». В профессиональном плане «первой любовью» Владислава Суркова была его деятельность на посту кремлевского куратора российской публичной политики, которой он занимался с 1999 по 2011 годы. Да, от этой своей «первой любви» Сурков отказался сам. Молчаливо признав на фоне протестов на Болотной площади крах своего политического курса, Владислав Юрьевич добровольно написал в конце 2011 года прошение об отставке. Однако вынужденный добровольный отказ от любви не означает ее прекращения. Все те должности, которые Сурков занимал после 2011 года, в плане профессионального удовлетворения даже близко не могут сравниться с его первым значимым кремлевским постом.
Как вице-премьер по социальной политике в кабинете премьера Путина Сурков не оставил после себя никаких не то что достижений, но даже следов. Как руководитель аппарата Белого дома в первом кабинете премьера Медведева Владислав Юрьевич был ходячей катастрофой. Должность главы правительственного аппарата требует от ее обладателя очень специфических навыков. Сурков этими навыками не обладал и откровенно плохо справлялся со своими обязанностями.
Вкупе с вызвавшей гнев Путина переориентацией Суркова с самого ВВП на Медведева в период президентства последнего все это привело к еще одной вынужденной добровольной отставке Владислава Юрьевича в мае 2013 года. Уже осенью того же года «осознавшего свои политические заблуждения» Суркова, правда, вернули обратно во власть — на не слишком хлопотную и первостепенную должность кремлевского куратора непризнанных республик на постсоветском пространстве. После вхождения в 2014 году в число непризнанных республик Донбасса и Луганска новый пост Суркова стал гораздо более хлопотным и значимым. Но кайфа от своей работы бывший серый кардинал Кремля все равно не получал.
В период пребывания на посту кремлевского куратора внутренней политики Вячеслава Володина аппаратные остроумцы любили поговорить о «войне двух Слав». Тоска Владислава Юрьевича по своей прежней сфере деятельности периодически выплескивалась даже в публичное пространство.
Мои личные отношения с Владиславом Юрьевичем всегда были скорее антагонистичными. Но при этом я признаю: в период первых двух президентских сроков Путина Сурков был своему эффективен как кремлевский куратор внутренней политики. В течение целого ряда лет построенная Сурковым модель «имитационной демократии» вполне себе прокатывало и обеспечивала Кремль безраздельный контроль над российским политическим пространством. Но то, что работает в один момент времени, совсем не обязательно будет работать в другой. Сурков упустил момент, когда в выстроенном им политическом механизме стали появляться скрытые трещины - трещины, которые в конце 2011 года вылились в масштабный внутриполитический кризис.
Конечно, упустить что-то из виду может каждый. Задача политика или политтехнолога большого масштаба, каким, несомненно, является (или являлся) Сурков - извлечь уроки из своих ошибок, нагнать время, которое ушло вперед. У Суркова в силу не до конца понятных мне причин это не получилось. Сурков «не выпал из доверия» ВВП. Сурков почувствовал, что в нынешней конструкции высшего эшелона российской власти он является необязательным элементом — почувствовал и принял правильное решение уйти.
Читайте также: Политолог оценил увольнение Суркова: решение конфликта на Донбассе пересмотрят
