Когда лидер Турции Эрдоган более искренен — когда он периодически рассыпается в комплиментах в адрес Москвы или когда он торжественно и публично провозглашает «Слава Украине!», как это было совсем недавно? Если оставить за скобками вопрос о правомерности употребления термина «искренность» по отношению к политикам такого ранга, то для меня ответ очевиден: конечно, во втором случае. За всю многовековую историю российско-турецких отношений по-настоящему дружескими они были очень редко. С налету в голову приходит разве что период правления Ленина. Тогда отставной фактический лидер Турции Энвер-паша полтора года жил в Москве в качестве «дорогого гостя» советского правительства. А отец-основатель только что появившийся на свет Турецкой республики Мустафа Кемаль и большевики имели общих врагов в лице англичан и французов и поддерживали союзнические отношения. Продлилась эта идиллия, правда, недолго. Кемаль достаточно быстро помирился с Западом, а Энвер-паша и вовсе «учудил»: будучи посланным в Туркестан помогать устанавливать в регионе советскую власть, он переориентировался и поднял восстание против «ига Москвы».
Стратегическая реальность состоит в том, что долгосрочные стратегические интересы России и Турции или не совсем совпадают, или прямо противоречат друг другу. У отказа Анкары признать Крым российским есть двойное дно: в глубине души турецкая политическая элита по-прежнему считает этот регион своим. Турция стремится доминировать в бывших советских республиках Средней Азии и очень даже не прочь заиметь политическое влияния в некоторых регионах внутри России. Несколько последних лет достаточно тесного сотрудничества двух стран — это своего рода историческая аномалия. Очень полезная для России, но все равно аномалия. На данном конкретном историческом этапе наши ситуативные политические интересы частично совпали и это перевесило все прочие соображений. Но этот исторический этап рано или поздно кончится. И что-то мне подсказывает: это произойдет скорее рано, чем поздно.
С Асадом все обстоит несколько сложнее. Как справедливо указывает президент Турции, без поддержки России нынешний официальный лидер в Дамаске — это никто. Но без вынужденно дарованного нам Асадом плацдарма в Сирии России было бы крайне сложно играть очень выгодную для нас роль универсального посредника на Ближнем Востоке. Открытый конфликт Асада и Эрдогана создает реальные проблемы для нашей внешней политики. При всем жгучем желании сказать «чума на оба ваших дома!» сделать это у Москвы не получится. Где же выход? Выход в том, что нам следует выполнять именно роль посредника и арбитра, а не кого-либо еще. В советский период мы не сумели удержаться на этой тонкой грани. Разрыв дипломатических отношений с Израилем в 1967 году в качестве «наказания» за «некорректное» поведение Тель-Авива в ходе его конфликтов с арабским миром лишил Москву свободы маневра, снизил влияние нашей страны на Ближнем Востоке и дал возможность отцу нынешнего сирийского президента манипулировать СССР в своих интересах.
При всей нашей созависимости с Асадом мы не должны считать себя ответственными за все его действия. Если президент Сирии хочет «поиграть в войнушку» с несравненно более мощной Турцией, это его проблемы. При всем несовпадении наших долгосрочных интересов с Анкарой мы должны быть безукоризненно честны по отношению к Эрдогану. Ну а если президент Турции вновь находится в стадии обиды на Москву, то на это тоже следует реагировать очень спокойно. Такое происходит не в первый раз — пора уже привыкнуть.
Конечно, описанный выше сценарий нашего оптимального поведения хорошо выглядит на бумаге, но является крайне сложным для реализации. Но разве на Ближнем Востоке может быть по-другому? Нет, не может! Регион является самым настоящим «политическим кладбищем» для благих намерений и самых хитроумных политических планов. Тем, кто ждет, что «все должно быть просто», сюда лучше в принципе не соваться. Рад, что Путин к числу таких политиков точно не относится.
