Сверхзадача очередного законопроекта в защиту жертв домашнего насилия (очень похожий был совсем недавно проанонсирован президентским Советом по правам человека) не борьба с этим явлением, а его профилактика, подчеркивают разработчики. И это сразу вызывает вопрос: что же такого можно придумать для предотвращения нападения домашнего тирана на жену и детей или стариков-родителей, если за побои по нынешнему закону ему ничего не грозит, кроме штрафа, который в конечном итоге взыщут с его жертв?
Как оказалось, придумать можно много чего. Среди мер, предлагаемых на данный момент (законопроект еще не написан, и обсуждаются лишь главные подходы к решению), — правовое просвещение граждан, ведение постоянного мониторинга ситуации с домашним насилием с последующим анализом полученных результатов, распространение методичек среди потерпевших, а также информации о том, где те могут скрыться от тирана (в свете последнего сеть убежищ для жертв домашних тиранов должна расшириться: сейчас таковые имеются лишь в 14 регионах во главе с Москвой).
В итоге так и видится кипучая деятельность всяческих мониторщиков, исследователей, издателей, распространителей. А жена с детьми как регулярно получали в пятак от «главы семьи», так и получают. И никакие мониторинги этому процессу не помеха: домашние побои-то у нас с 2017 года декриминализированы. Нет особой надежды и на строительство сети убежищ. Это дело, ясен пень, спустят на регионы. А денег там нет. Так что бежать от обидчика и в случае принятия закона будет особо некуда.
Что же касается самих обидчиков, то профилактическая борьба с ними видится разработчикам «индивидуальной», «комплексной» и «межведомственной». Однако что это будет означать на практике, из предлагаемых мер не просматривается: в качестве таковых упоминаются лишь профилактический учет, профилактический надзор да помощь в социальной адаптации и социализации жертв. И все это знакомо до боли: участковый с формальным «учетом» и «надзором» и центры адаптации — там, где они есть. Упоминаются, правда, еще и специализированные психологические программы, рассчитанные не только на жертвы, но и на правонарушителей и способные, как надеются разработчики, «создать благоприятные условия для сохранения семьи». Но такие программы есть и сейчас. И что-то не видно, чтобы, прослушав их, лев возлег рядом с ягненком, а распоясавшийся хулиган переключился с безнаказанных избиений более слабых членов своей семьи на коллекционирование марок.
Единственная действенная мера законопроекта — предоставить МВД и мировым судьям право выдачи предупредительного (защитного) предписания с запретом насильника приближаться к жертве и преследовать ее. Но при чем тут профилактика, раз есть и конкретная жертва, и конкретный правонарушитель? Это не профилактика, а не более чем попытка хоть как-то защитить тех, кого позволил безнаказанно избивать предыдущий закон по домашнему насилию — о декриминализации побоев на дому.
В известной мере благодаря ему мы живем по схеме, обрисованной на слушаниях Владимиром Жириновским: «Муж ударил жену сковородкой по голове. Жена в могиле, муж в тюрьме, ребенок в детском доме». Впрочем, наши женщины, похоже, тоже взялись за сковородки. По данным исследований, проведенных с подачи Госдумы, две трети убийств и нанесения тяжкого вреда здоровью в прошлом году — дело рук женщин, причем большинство из них при окончательной квалификации преступлений получили более мягкие статьи — совершение преступления в состоянии аффекта или превышение необходимых мер самообороны. Может, пора сделать так, чтобы женщин защищал закон?
