Напомним, 16 сентября на участке киргизско-таджикской границы в Баткенской области произошел вооруженный конфликт. В ходе перестрелки с применением гранатометов с обеих сторон в общей сложности были убиты 4 человека, а 18 получили ранения. При этом неизвестно, кто первым открыл огонь. Таджикистан и Киргизия отказываются брать ответственность на себя. Поводом же стало строительство на «ничейном» приграничном участке земли. По итогам переговоров премьер-министров двух стран после конфликта стороны пришли к соглашению, что Бишкек снесет свою пограничную вышку в селе Максат, а Душанбе не будет строить вышку в селе Овчи-Калача. Кроме того, стороны договорились провести профилактические беседы с местным населением, чтобы не допускать столкновений в будущем.
С начала сентября по региону поползли слухи о том, что Киргизия собирается строить КПП на спорном участке земли, через который проходит дорога в таджикский анклав Ворух. При этом Бишкек утверждал, что земля его, и он просто обновляет дорогу и восстанавливает пропускной пункт, который был там раньше. Таджикистан тоже собрался начать возведение некоего военного объекта на спорном участке и даже привез для этого 10 грузовиков со щебнем. Недовольство и взаимное недоверие копились, и 16 сентября очередной спор между представителями двух государств вылился в перестрелку. В Таджикистане утверждают, что в бою со стороны Киргизии участвовали от 250 до 300 человек.
Протяженность границы между Киргизией и Таджикистаном составляет 976 километров, но из них процедуру демаркации прошли только 504 километра. Соответственно, конфликты в приграничной зоне возникают регулярно. Например, в июле на границе киргизского села Аксай и таджикистанского Воруха несколько сотен человек поссорились из-за установки флагов своих государств в «серой зоне», оппоненты начали закидывать друг друга камнями. В результате 1 человек погиб, около 20 были ранены.
Эксперты рассказали «МК», почему стороны никак не могут урегулировать конфликтную ситуацию.
Аркадий ДУБНОВ, политолог:
— Границы государств Центральной Азии, созданные большевиками, не могут выполнять свои функции по защите от контрабанды, наркотрафика и так далее. Нужно с чистого листа возводить инфраструктуру с различными вышками, таможенными постами. Но этого не делается из-за наркоторговцев и контрабандистов, которые заинтересованы в открытой границе и воспринимают в штыки любые посягательства на нее. У государственных деятелей не хватает политической воли, чтобы преодолеть это препятствие. Тем временем преступники разжигают межэтническую ненависть в регионе, и уровень самосознания людей становится все более прискорбным. Постепенно ситуация становится все более сложной.
ОДКБ нужно вмешаться в приграничный конфликт, так как основная угроза Киргизии и Таджикистану лежит не за их пределами, а в них самих. Если же эта организация не способна хотя бы организовать саммит по принуждению к миру, то пропадает весь смысл военно-политического лидерства России в регионе.
Станислав ПРИТЧИН, научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урала-Поволжья Института востоковедения РАН:
— Проблема очень сложная, ее корень лежит в размежевании 1937 года. Тогда границы прокладывали не по ареалу проживания этносов, а наоборот — с целью их разделения для создания системы сдержек и противовесов. Кроме того, в регионе проходит наркотрафик из Афганистана, что в условиях эрозии государственности в Таджикистане и Киргизии превращает это место в «серую зону», где различные преступные группировки и местные общины имеют такой же авторитет, как и представители власти. Поэтому президенты могут встречаться сколько угодно, но «на земле» их распоряжения будут реализовываться крайне тяжело. Для этого недостаточно инструментов влияния.
Аждар КУРТОВ, главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии»:
— Во-первых, Киргизия и Таджикистан — это горные страны. В таких регионах всегда очень сложно проводить границы, так как плодородной земли и водных ресурсов не хватает. Кроме того, страны затянули с демаркацией по объективным причинам. В Таджикистане до 1997 года шла гражданская война, а в Киргизии в 2000-е годы один государственный переворот сменялся другим. Люди же на приграничной территории уверены, что власти забыли о них, и теперь они сами должны решать, как жить дальше. Есть там и преступные сообщества. Что касается участия в конфликте вооруженных сил, то это свидетельствует о неспособности властей справиться со сложной ситуацией. Конфликт демонстрирует, что Киргизия и Таджикистан еще не доросли до уровня полноценных суверенных государств.
