- Владимир Леонидович, за что сняли Бабича: за то, что он что-то делал не так, или, напротив, именно за то, что все делал так, как надо, - так, как ему указывали в Москве. Что, собственно, и вызвало недовольство Минска. Какова ваша версия?
- То, что он проводил линию президента, - это несомненно. Но, может быть, проводил недостаточно дипломатично. Излишне жестко. Кроме того, нужно учитывать, что до него послом был господин Суриков - человек очень мягкий и очень лояльный по отношению к белорусскому руководству. И в Минске привыкли к такому поведению. На контрасте с этим достаточно жесткое отстаивание Бабичем российских интересов вызвало, может быть, избыточную реакцию со стороны белорусских властей. Бабичу не хватило, мне кажется, чувства меры. Он не смог плавно поменять характер отношений между российским посольством и руководством Белоруссии. Слишком резкими и жесткими были изменения.
- Насколько распростренной, обычной является сама ситуация - смена посла по требованию принимающей стороны?
- Ну, это бывает. Особенно в отношениях между союзническими государствами. И в отношениях между западными странами такие прецеденты тоже были. В общем, это событие, безусловно, экстраординарное, но не уникальное.
- Что-то изменится в диалоге между Россией и Белоруссией после замены Бабича на Мезенцева?
- Думаю, изменится стилистика посольства. Но отнюдь не затронет те позиции, которые отстаивал Бабич. Думаю, новый посол будет отстаивать те же позиции, но более дипломатично. И, может быть, с несколько меньшим, так сказать, напором.
- Говорят, что в обмен на замену посла Лукашенко пообещал Путину пойти на более тесную интеграцию с Россией. Что отставка Бабича была одним из главных условий согласия Александра Григорьевича на дальнейшее сближение. Похоже на правду?
- Мне кажется, что это больше фантазии, чем реальность. Понимаете, посла, как бы неприемлема ни была его личность, не меняют на принципы. А речь здесь идет именно о принципах. Смена посла не решила проблему: и позиция российской стороны осталась неизменной, и белорусская позиция, далеко не во всем соответствующая российской, тоже никуда не делась. То есть предмет для переговоров, для нахождения компромиссов остался.
- Про российско-белорусские отношения все чаще говорят в контексте, так сказать, проблемы-2024. На пост главы обновленного и сплоченного Союзного государства многие прочат нынешнего российского президента. Не это ли заставляет Лукашенко так нервничать в последнее время?
- Я думаю, что проблема 2024 года будет решаться без привлечения белорусской стороны. Надо смотреть реально: вряд ли Минск согласится на такую глубокую интеграцию, которая требуется для его участия в транзите власти. И, мне кажется, в Москве это понимают. Все эти разговоры, на мой взгляд, - не более чем конспирологические теории.
- Но у Минска может быть иное представление об этом.
- Да, может быть. Могут быть страхи на этот счет. Но их надо развеивать. Так же настойчиво, но в несколько более мягкой стилистике, чем это делал Бабич.
