В России главное юридическое возражение заключается в том, что, дескать, НАТО, не получив мандат в СБ ООН, «создал для себя новый карт-бланш для несанкционированной военной интервенции по всему миру». Есть еще одно возражение: в результате 78 дней натовской бомбардировки около 2500 мирных жителей погибли. (Правда, НАТО считает эту цифру завышенной более чем в четыре раза, но так или иначе — это трагедия, бесспорно.)
Особый ужас войн в бывшей Югославии заключается в том, что это был первый случай геноцида в Европе со времен Гитлера. Радован Караджич и Ратко Младич получили пожизненный срок именно по статьям геноцида и преступлений против человечества. Кроме них еще 43 других серба были осуждены гаагским трибуналом за военные преступления.
Получается, что этот Гаагский трибунал по сути дела стал продолжением Нюренбергского. А разница между немецким геноцидом 40-х и сербским геноцидом 90-х только в масштабе преступлений и в национальности жертв.
Справедливости ради надо сказать, что 12 хорватов и 4 босняка также были осуждены в гаагском трибунале, но это соотношение 45–12–4 подчеркивает тот факт, что именно сербские ультранационалисты были самыми главными поджигателями этого конфликта и самыми крупными исполнителями геноцида, массовых изнасилований и других преступлений против человечества. Вместе с тем в 2017 году был создан специальный суд в Гааге, чтобы расследовать военные преступления, совершенные албанцами против сербов в Косово в период 1998–2000 годов.
Истоки конфликта, вызвавшего бомбардировки Сербии, можно найти в войне в соседней Боснии в период 1992–1995 годов. Это была самая кровавая война в Европе после Второй мировой.
Тут очень важно, что во время этого конфликта был достигнут полный консенсус в Совете Безопасности ООН о том, что надо положить конец военным преступлениям, совершенным сербскими националистами в Боснии и Герцеговине при прямой поддержке президента Сербии Слободана Милошевича. Их главная цель — «очистить» сербские районы Боснии от боснийских мусульман и присоединить эти районы к «материнской» Сербии.
Понимая масштаб этой гуманитарной катастрофы и понимая, что этот конфликт несет с собой угрозу всей европейской безопасности, в СБ ООН было принято с 1992–1995 гг. несколько резолюций, которые давали НАТО полномочия установить беспилотную зону над Боснией с целью защищать мирное население от сербских бомбардировок. Были приняты и резолюции, которые давали НАТО полномочия защищать миротворцев ООН от актов насилия со стороны Сербии и ее соратников в Республике Сербской. Примечательно, что Россия также поддерживала эти резолюции, осознавая, что именно сербские националисты играли самую крупную роль в разжигании этого конфликта.
В августе и сентябре 1995 года НАТО — под мандатом ООН — провело операцию «Deliberate Force»: массированную бомбардировку более 300 сербских объектов в Боснии. Именно эта демонстрация силы послужила решающим фактором, который наконец принудил Милошевича к миру. И через два месяца сербский президент прилетел на американскую военную авиабазу в Дейтоне (штат Огайо), где мирное соглашение между Сербией и ее противниками было согласовано.
После этого — опять с мандатом ООН — НАТО было уполномочено организовать миротворческие силы в Боснии и Герцеговине, в которых участвовали российские войска. До сих пор все стороны соблюдают условия Дейтонских соглашений, в результате которых три главные национальности в той стране — сербы, хорваты и босняки — живут в мире. Именно мир, стабильность и безопасность в этом районе являются самым главным достижением натовской военной интервенции и вслед за ней политического урегулирования.
Но, к сожалению, этот мир в бывшей Югославии продержался недолго. Начиная с 1998 года Милошевич и его ультранационалистические соратники повторяли те же военные преступления в Косово, которые были совершены в Боснии и Герцеговине в 1992–1995 гг. Единственная разница: Россия по своим внутриполитическим причинам решила не поддерживать в СБ ООН инициативу НАТО.
Возникает вопрос: зачем Милошевич, достигнув мира в Боснии и Герцеговине в 1995 году, снова разворошил это межэтническое осиное гнездо в Косово спустя три года? Среди всего прочего ему надо было угодить своему ядерному электорату — сербским националистам. Ведь для Милошевича Дейтонские соглашения оказались сокрушительным политическим поражением, нанесшим крупнейший удар по его проекту «Великая соединенная Сербия» по всей бывшей Югославии. Ультранационалисты как в самой Сербии, так и в Республике Сербской не простили Милошевичу эту «унизительную и позорную» уступку в Дейтоне. Поэтому он надеялся, что этническая чистка в Косово даст ему возможность отыграться.
Но европейские лидеры смотрели на угрозы межэтнического военного конфликта в Косово шире. Если бы Милошевичу было позволено «очистить» Косово от албанцев, то это легко могло бы подстегнуть тех сербских националистов, которые хотели взять реванш и в Боснии, и Герцеговине. Это означало бы новую войну между сербами, босняками и хорватами.
Безусловно, у европейских держав и их союзников был моральный императив пресечь геноцид и другие преступления против человечества в Косово и Боснии. Но гуманитарная катастрофа, которая возникла в результате этих межэтнических конфликтов, еще представляла собой угрозу для общей европейской безопасности. Сотни тысяч беженцев из бывшей Югославии, которые хлынули в Европу, — это было только одной составляющей этой угрозы.
Не на пустом месте Балканы называли «пороховой бочкой» Европы. Все помнят, как началась Первая мировая война — одним выстрелом в Сараево, столице сегодняшней Боснии и Герцеговины, после чего балканский конфликт быстро распространился, как степной пожар, на всю Европу. В 1998–1998 годах никто в Европе и в США не хотел повторять страшную трагедию.
В этом смысле военные операции НАТО в бывшей Югославии были превентивными акциями, но все равно оборонительными по своей сути. Увы, были издержки этой операции, но, как показала история Второй мировой войны, цена бездействия при подобной угрозе экстремизма и фашизма оказывается гораздо выше.
Поэтому НАТО оказалось перед дилеммой: либо поддаться российскому давлению в СБ ООН, либо предпринять необходимые меры (уже без мандата СБ ООН), чтобы снова принудить Милошевича к миру в Косово.
Стоит подчеркнуть, что сначала было предпринято несколько серьезных попыток решить проблему дипломатическими методами. Первая попытка — в сентябре 1998 года. В СБ ООН вышла Резолюция 1199 (Россия как раз ей не препятствовала), где осудили сербские силы за чрезмерное применение насилия против мирного населения в Косово и также призывали Армию освобождения Косово отказаться от насилия и терроризма. Эта резолюция потребовала, чтобы Сербия прекратила военные операции против мирного населения, разрешила международным организациям доставлять гуманитарную помощь в Косово и препятствовала беженцам среди косовских албанцев вернуться в свои дома. Но, к сожалению, резолюция была проигнорирована Милошевичем.
Последняя попытка решить этот конфликт дипломатическим путем была предпринята в феврале 1999 года, когда НАТО организовало мирную конференцию с представителями Сербии и косовских албанцев в Рамбуйе (Франция). Косовские албанцы подписали это соглашение 18 марта, но, увы, Милошевич отказался. Только после того, через шесть дней, НАТО начало проводить уже вторую операцию по принуждению к миру — в этот раз в Сербии и Косово.
В конечном итоге эти главные задачи натовской операции были достигнуты:
1. Прекращена война в Косово и установлено перемирие между сербами и косовскими албанцами.
2. Возвращены в свои дома в Косово около 800 000 высланных лиц и беженцев.
3. Был проложен путь к стабилизации, демократии и экономическому развитию как в Косово и Сербии, так и в остальных республиках бывшей Югославии.
Примечательно, что Москва проголосовала за Резолюцию 1244 в СБ ООН после завершения войны в июне 1999 года. Среди всего прочего эта резолюция снова создавала под командованием НАТО миротворческие силы «КФОР». Российские войска участвовали и в этой миротворческой операции до 2003 года (правда, при условии, что они не будут подчиняться НАТО). И до сих пор эти силы численностью примерно 4000 солдат из десятков стран гарантируют мир и стабильность между Сербией и Косово.
Сегодня немцы прекрасно понимают, что благодаря усилиям всех членов антигитлеровской коалиции Германии была дана возможность создать демократическую и процветающую страну. Точно так же граждане Сербии понимают, что экономическое и политическое развитие страны стало возможным благодаря тому, что пожар экстремизма и неонацизма был потушен в 1990-х.
После того как НАТО приняло Черногорию в 2017 году и Македонию в феврале 2019 года, почти все республики бывшей Югославии теперь являются членами этого альянса. Сама Сербия придерживается принципа внеблокового статуса, но все равно она твердо привержена европейской экономической и политической интеграции. Как раз эти два фактора — сильное НАТО по всей Европе (включая и Балканы) и демократическая Сербия, интегрированная в Европу, — являются залогом того, что никакая неонацистская власть больше не вернется на европейские территории.
