Стоит прямо сказать: прежде всего в силу неотвратимости приближения ухода Владимира Путина с поста президента в любой из обсуждаемых конфигураций «стратегии-2024» одним из важнейших является вопрос о характере новой политической культуры в период подготовки к передаче власти. Отдавая менее 10 процентов перспективе введения в стране монархии (за что ратует новый справедливоросс, православный миллионер Константин Малофеев), автор сего текста вынужден признать: основная борьба развернется вокруг модели политического устройства и его ключевых акторов.
Прежде всего, какой формат политика будет востребован в эпоху транзита? Ныне пестуемый безликий технократ для регионов, которого отбирают чуть ли не по внешним данным (не шутка!)? Или же обученный договариваться депутат-лоялист? А может быть, все же вернется на российскую политарену такой забытый ныне зверь, как политик по призванию, страшно сказать, умеющий убеждать и любящий дискутировать?
Совсем недавно мой знакомый, регулярно бывающий на Старой площади, рассказал, как на полном серьезе одного из наиболее перспективных кандидатов в губернаторы одного из регионов отсеяли по причине… его лишнего веса! В физическом смысле этого слова. О чем думают люди, отбирающие губернаторов по весовым категориям, сказать, честно говоря, сложно. Очевидно одно — с таким кадровым подходом в отечественной политике скоро рейтинг партии власти будет составлять немногим более числа чиновников, эту самую власть составляющих. Видимо, неспроста в последнее десятилетие так сильно раздули этот аппарат.
Конечно, мне возразят: «Вы что, хотите как на Украине?» Нет, не хочу. Отрицательный отбор украинской политики был связан не в последнюю очередь с тем, что искренне верящих в то, что говорят, людей в ней совсем не осталось. Ни среди националистов, ни среди коммунистов.
В России же совсем по-другому — путем тщательного отбора и принудительной вивисекции везде (за некоторым исключением) политиков по призванию просто вывели как класс. Остались менеджеры (кто это?), эффективные управленцы (кем оценивались?) или технократы. Правда, последних народная молва уже успела переименовать в «технокрадов». Наверное, неспроста.
Последние годы некоторые российские регионы возглавляют такие вот технократы — где-то лучше, где-то хуже. Напрочь лишенные политических амбиций, такие себе vip-гастарбайтеры в прежде, как правило, абсолютно чуждых им краях. Им самим особо без разницы, где управлять — заниматься ЖКХ в Петербурге или возглавлять отдаленную дотационную провинцию, управлять ВПК в Удмуртии или же разбираться в элитных противостояниях с воссоединившимся Крымом. Куда пошлют, туда пойдут. Приказы не обсуждаются. И всё в таком духе. Пожалуй, самым показательным примером тут является губернатор Севастополя Дмитрий Овсянников. Будучи назначенным еще летом 2016-го, он имел отличные стартовые позиции. Изначальная кооперация и партнерство с Алексеем Чалым помогали ему на первых порах. Однако совсем скоро технократ пошел вразнос — вместо того чтобы разбираться в сложных перипетиях севастопольской политики (традиции которой по-украински вольнодумны, и с этим надо считаться), он предпочел действовать квадратно-гнездовым методом. То есть не договариваться, а идти напролом. Как, видимо, привык на прежнем месте работы в Удмуртии. Но это не сработало. Как результат — спустя неполные три года отношения исполнительной и законодательной власти находятся на нуле, на отчет губернатора пришло всего 4 (!) депутата, а рейтинг «Единой России» в регионе немногим выше 20 процентов. Смена местного руководства правящей партии, конечно, повлияет на ситуацию, но что делать с таким губернатором?
Другой пример. Новосибирская область. В прошлом году после многочисленных визитов высоких московских сановников накануне начала избирательной кампании по выборам губернатора региона выигравшего в 2014 году оппозиционного мэра-коммуниста Анатолия Локтя уговорили не баллотироваться в губернаторы против назначенного врио, экс-мэра Вологды (при чем тут Новосибирск?) Андрея Травникова. Взамен пообещав поддержку на грядущих мэрских выборах. В регионе этот союз получил неблагозвучное название «пакт Локтя–Травникова». Однако же и спустя год после назначения Травникова понятно, почему у них не сложилась нормальная конкуренция — они выступают в разных ролях. Локоть — настоящий политик-борец из прежней конкурентной эпохи, Травников — управленец периода назначаемых губернаторов. О чем им конкурировать? Но вот что на самом деле интересно — кто из двух типажей станет более востребован во время политической турбулентности, неизбежно сопутствующей любому транзиту?
Редкий пример демократически (то есть конкурентно) избранного губернатора Иркутской области Сергея Левченко и бесконечная борьба с ним федеральных и местных игроков подтверждают тезис о том, что Кремль готов морально проигрывать выборы в дотационных провинциях, но не готов — в регионах-донорах. Что лишний раз показали колоссальное напряжение усилий и смена кандидата на перевыборах губернатора богатейшего Приморского края. В то же самое время примеры и Левченко, и Локтя говорят о том, что давно следовало бы привыкнуть взаимодействовать в рабочем режиме со всеми конкурентно избранными политиками — и коммунистами, и жириновцами. А не ставить им палки в колеса, как это происходило в случае с молодым губернатором Хакасии Валентином Коноваловым. Не стоит бояться прихода оппозиционеров к власти — это нормальный демократический процесс. Бороться же с ним бесполезно и опасно — загнанная вглубь протестная волна потом может накрыть многократно сильнее. Обвиняемый из каждого утюга в случае на охоте — убийстве «бедного медведя» — губернатор Иркутской области для того же Кремля много полезнее, чем если бы на его месте был единоросс с многочисленной оппозицией вне легального поля. Иначе говоря, коммунисты ли, «эсеры», жириновцы как часть системной оппозиции с точки зрения пестуемой стабильности много лучше «несистемных» — то есть находящихся вне нынешней политической системы — оппозиционеров образца «Навальный усовершенствованный».
Самое главное — в период грядущей перестройки политического пространства, ожидающегося до парламентских выборов 2021 года, в страну снова вернется живая политика. Запрос на «искренность 2.0» давно сформирован и только ждет своего часа. Скажу крамольную вещь: это нас роднит с Украиной. Потому снова будет востребован политик по призванию. Имеющий свою идеологию, верящий в нее и умеющий объяснить ее людям, с которыми придется разговаривать. Мы живем в богатой талантами стране, и такие люди в ней есть. Просто пока их фамилии никому ни о чем не скажут. Боюсь только, что все «эффективные управленцы»-винтики без малейших политических амбиций в новых реалиях окажутся бесполезны.
