— Павел Николаевич, в свете последних событий и шквала компромата вы сами верили, что сможете уйти в Госдуму на вакантный мандат?
— С вероятностью 50 на 50. Из чего я исходил? Многие политики считают, что я «не такой». Пускай «не такой». Но что бы изменилось, если бы в Госдуме появился Грудинин? Не понимаю, почему у нынешней власти на меня такая аллергия. Видимо, опасаются, что я заражу парламент особыми идеями социальной справедливости. Хочу особо поблагодарить и Геннадия Андреевича Зюганова, и КПРФ, которые предпринимают все усилия для того, чтобы оградить от нападок и меня, и наш совхоз имени Ленина.
— Все-таки у вас есть какие-то незакрытые иностранные счета, офшоры? Именно по этой причине ЦИК отказал вам в передаче мандата.
— Никаких незакрытых счетов, противоречащих российскому законодательству, у меня не было и нет. Меня проверяли и до выборов в Госдуму в 2016 году, и перед президентской гонкой в 2018 году. Когда вбрасывается эта информация, даже на высоком уровне, не показывают документы, потому что их нет. Да и налоговая инспекция впоследствии передо мной извинилась.
Я считаю нынешнюю ситуацию политическими репрессиями на меня и на компартию. Думаю, после этой истории авторитет КПРФ в народе только поднимется.
— Прошла информация, что КПРФ планирует подать иск в Верховный суд России на решение Центризбиркома. Есть шанс, что партия его выиграет?
— Шансы есть всегда. Расскажу одну историю из личного опыта. Лет, наверное, десять назад меня не допустили к участию в выборах в Московскую областную думу. Обвинили в том, что я якобы экстремистски высказывался по отношению к мигрантам. Суд я выиграл, то есть доказал, что экстремистских высказываний не допускал. Но правда восторжествовала только через два с половиной года, когда выборы в Мособлдуму давно прошли. Так и иск в Верховный суд партия может выиграть тогда, когда истекут полномочия нынешней Госдумы.
— Ваши планы на будущее: оставаться в совхозе или уходить в большую политику?
— Я хотел идти в политику — не пускают. (Смеется.) Буду работать в хозяйстве.
