Михаил Федотов, председатель СПЧ, открывая заседание, объяснил, что во всех документах, регламентирующих мусорную реформу, акцент делается на переработке и утилизации мусора, а не на его минимизации, хотя на этом направлении есть большие резервы.
Резервы эти легко обнаруживаются в воспоминаниях о тех временах, когда граждане ходили в магазины с авоськами, сдавали на кассе стеклянные бутылки из-под молока и кефира, стирали и сушили дома пластиковые пакетики и нормально жили без заранее упакованных продуктов.
Совет по правам человека, однако, не обсуждал, возможно ли сейчас вернуться в такой же режим.
Хотя всем хотелось, конечно. Кто-то даже брал слово и рассказывал, как у него дома все здорово устроено: для пищевых отходов — измельчитель, картон и бумага сдается на переработку и нет никаких пакетов, потому что в магазин — только с сумкой.
Но то были отдельные выступления, а в целом речь шла не о гражданах, а о ретейлерах — сетевых супермаркетах, которые являются крупнейшим источником упаковочного мусора и пищевых отходов.
«Именно в розничной торговле начинаются мусорные свалки, — справедливо заметил Федотов. — Посмотрите, сколько мы каждый день приносим из магазина упаковки, которая пойдет в мусорное ведро, и сколько продуктов. Больше половины!»
Приглашенные на заседание представители крупных торговых сетей с ним, однако, не соглашались. Топ-менеджеры самых могучих ретейлеров, чьи магазины открыты у нас на каждом углу, призывали не искать простых решений, развивать переработку и не валить на них всю ответственность.
Правозащитники тем не менее стояли на том, что можно же отказаться хотя бы от продажи в супермаркетах пластиковых пакетов. Повышайте на них цену! Пусть люди ходят со своими авоськами! Ну или продавайте им бумажные пакеты.
Ретейлеры объясняли, что так не получится. Бумажные пакеты рвутся, в них много не унесешь. За границей они в ходу, потому что там у всех машины, а до багажника бумажного пакета хватает. Но у нас-то нет столько машин. Поэтому заграница нам не пример. Что касается высокой цены на пакеты, это тоже не вариант. Общество будет порицать: пришла бедная бабушка-пенсионер купить хлеба на 20 рублей, а вы ей пакет за 40 продаете. Да и государство скажет: «Что-то у вас высокая наценка» — и ее ограничит.
«Но есть же избыточная упаковка, — говорили правозащитники. — Чай, например. У него бывает аж четыре обертки. Или йогурт: пластиковая бутылочка, крышечка из фольги, крышечка из пластика и еще сверху картонка. Зачем?»
По уклончивой реакции ретейлеров можно было понять, что избыточная упаковка им тоже не очень нравится, но все равно зачем-то нужна.
Они отвлекали правозащитников от упаковки, переключаясь на пищевку.
Пищевкой называются пищевые отходы, которых в магазинах образуется очень много. В определенном смысле они еще хуже, чем твердые отходы, потому что органика на свалке гниет, воняет и именно из нее образуется свалочный газ, загрязняющий атмосферу.
Ретейлеры объясняли, что могли бы не выбрасывать продукты с истекающим сроком годности, а раздавать нуждающимся. Но налоговые правила таковы, что магазины очень много на этом теряют. Выбросить просроченное — на 30% дешевле, чем отдать на благотворительные цели.
Кроме того, магазины могли бы передавать продукты с истекшим сроком животноводческим фермам — на корм животным. Но так тоже не получается, потому что для этого нужно, чтоб в каждом магазине сидел ветеринар.
В итоге магазину проще всего пищевые отходы класть в пакеты, завязывать, чтоб не воняли, и выбрасывать в контейнер, откуда они уедут на мусорный полигон и уже там развоняются во всю силу.
На заседании СПЧ выступали также представители государственных структур, отвечающих за мусорную реформу: Минприроды, Минпромторга и Росприроднадзора. Но они, похоже, не поняли, зачем их вообще приглашали, поэтому их выступления нет смысла цитировать.
В целом заседание оказалось полезным и содержательным.
Никакого практического выхлопа у него, конечно, не будет. Пищевка и упаковка продолжат душить нас в своих крепких бизнес-объятиях. Но тот факт, что Совет по правам человека держит проблему мусора на контроле, уже радует.
