В середине нулевых годов кумир венесуэльской нации Уго Чавес провозгласил курс на построение так называемого «социализма ХХI века». Придумал теорию, конечно, не он, лозунг был взят из книги немецко-мексиканского социолога Хайнца Дитериха. В своем труде, изданном в 1996 году, тот попытался творчески переработать «вечно живое» учение Маркса применительно к условиям развивающегося мира. Новую модель взяло на вооружение сразу пять стран континента: помимо Венесуэлы — Боливия, Куба, Никарагуа и Эквадор. Хотя последний от этой группы откололся — после смены власти ее новый лидер Ленин Морено, несмотря на свое звучное имя, решил, что дело вождя мирового пролетариата на латиноамериканской почве не приживается.
Иначе и быть не могло. В своей теории стоимости, которая полностью отрицает какие бы то ни было рыночные принципы, Дитерих и не попытался учесть печальный опыт СССР, в котором победа анонсированного Никитой Хрущевым коммунизма должны была начаться приблизительно в тот период, когда в стране началась горбачевская перестройка. А такие ключевые элементы теории Дитериха, как референдумы, отказ от насилия и появление «эстетически независимого человека», вообще были удалены из практики латиноамериканских правителей, чья цель состояла в увековечивании свой власти, но отнюдь не в демократической трансформации общества.
Что мы имеем в результате в охваченной мощнейшим внутренним конфликтом Венесуэле? Лозунг о «социализме XXI века» благополучно испустил дух вместе с кончиной Чавеса — нынешним властям не до теории. Венесуэла стала классическим примером failed state — несостоявшегося государства. Кто сейчас там станет рассуждать о формировании стоимости, если инфляции в стране в прошлом году составила миллион процентов, а в нынешнем, по оценке МВФ, грозит дойти до 10 миллионов процентов?!
Экономика Венесуэлы представляет собой огромную «черную дыру», в нее канули миллиарды долларов, которые страна могла бы получить за счет продажи нефти. Но в эту дыру могут кануть и экономики других последователей «социализма ХХI века», что грозит им концом всего революционного эксперимента.
Бурными антиправительственными выступлениями охвачена Никарагуа. В этой стране 73-летний Даниэль Ортега, который пришел к власти в 1979 году вооруженным путем, три раза (в 2006, 2011 и 2016 годах) переизбирался на пост президента. Мощнейшим подспорьем в его политической карьере стала масштабная экономическая помощь, которую Никарагуа оказывал Чавес. Это были и нефть по демпинговым ценам, и поставки продовольствия, и прямые кредиты на сотни миллионов долларов. Однако в 2018 году никарагуанская экономика, которая должна была вырасти на 4,9%, вместо этого упала на 4%, а в 2019 году падение, по оценке местных экономистов, может составить уже 11%.
Главной причиной кризиса стало резкое сокращение субсидий Каракаса. А когда нет массированной помощи соратникам на континенте, надутый воздухом пузырь «социализма XXI века» начинает быстро сдуваться. Нет спонсоров, нет и социализма.
Никарагуанцы на бурных митингах протеста спрашивают Ортегу: а где данные венесуэльцами деньги? Почему страна каждый год, даже в благополучный период дружбы с Чавесом, заканчивала с бюджетным дефицитом в 200 миллионов долларов? Ответ прост. Как считает никарагуанский журналист Хулио Бланко, его страна была разграблена двумя правящими кланами. «Сначала это было семейство Анастисио Сомосы, — говорит он. — Но худшее нас ждало потом, когда к власти пришла семейка Даниэля Ортеги и Росарио Мурильо (супруга Ортеги, которая является вице-президентом Никарагуа. — Е.Б.). Такого безудержного воровства история страны еще не знала».
Гигантская коррупция стала главным продуктом использования теории определения стоимости при «социализме ХХI века».
Драму переживает и Куба, где, как считает кубинский оппозиционер Карлос Альберто Монтанер, «реальный лидер Рауль Кастро начал сильно беспокоиться о выживаемости правительства Мадуро». В начале 90-х годов прошлого века, после резкого прекращения российских субсидий, экономика острова уже была на грани коллапса. Тогда нехватка горючего привела к тому, что тракторы были заменены на быков, население пересело на велосипеды китайского производства, пациенты госпиталей вынуждены были приносить с собой простыни и болеутоляющие таблетки, а без того скудный набор продовольственных товаров, выдаваемых по карточкам, сократился до минимума. Но через несколько лет кубинцы обрели новую мощную подпорку в виде правительства все того же Чавеса и его дешевой нефти.
Сейчас, с потерей венесуэльского донора, драма может повториться. С 2012 по 2017 год венесуэльский экспорт на Кубу сократился на 4,5 млрд долларов. Во времена Чавеса Гавана получала до 100 тысяч баррелей фактически бесплатной нефти в день (считается, что ее стоимость оплачивали работающие в Венесуэле кубинские врачи, хотя Чавес платил за их труд отдельно). В последние годы объем поставляемой на остров нефти сократился как минимум в два раза.
«В случае падения режима Мадуро валовой национальный продукт Кубы может сократиться на 12%, — считает известный кубинский экономист, живущий в США, Кармело Меса Лаго. — Я не знаю, как из этого положения будут выходить кубинцы».
В случае смены режима в Каракасе пострадают и небольшие карибские государства, получавшие значительную помощь по программе Petrocaribe. В феврале вспыхнули массовые протесты жителей многострадальной Гаити против нищеты и коррупции. Как сообщалось, протестующие обратились за помощью к России, Китаю и Венесуэле. Российские пропагандисты тут же прокомментировали эти беспорядки: мол, США угрожают Венесуэле военной интервенцией для восстановления демократии, а аналогичные протесты бушуют и в Порт-о-Пренсе, но на них в Вашингтоне никто не обращает внимания.
Но причина этих беспорядков такая же, что и в Никарагуа. Это резкое сокращение помощи Венесуэлы. Начиная с 2006-го и вплоть до 2017 года Гаити получила из Венесуэлы по программе Petrocaribe нефти на 4 млрд долларов. До 2015 года Каракас финансировал 94% всех проектов развития Гаити. Но нынешний президент страны Жовенель Моиз не оценил великодушие венесуэльцев. Вместе с США он не признал легитимность президента Мадуро и встал на сторону его противника, оппозиционного лидера Хуана Гуайдо. Что было воспринято гаитянами как предательство бывшего союзника, после чего о всякой помощи Каракаса нынешнему правительству можно забыть. А значит, и там социализму не бывать, хотя эта страна уже давно в нем, если брать равенство в нищете.
Вероятно, постепенно дискуссия о перспективах социализма какого угодно века из реальной политики будет переходить исключительно в кулуары исследовательских центров. Об этом в свойственном ему манере предупреждал и наш известный писатель и публицист Юрий Карякин. «Придет время, когда социализм вообще исчезнет на земле, но бредовые идеи Маркса–Ленина будут по-прежнему будоражить умы леваков из Оксфорда и Сорбонны», — говорил он. Беда в том, что эти идеи будут пытаться взять на вооружение авантюристы, мечтающие под прикрытием демагогии о социальном равенстве лишь о собственной ничем не ограниченной власти.
