— Все дорого, если честно, — признаются курильчане. — Самый дорогой остров — Итуруп, дешевле всего жить на Шикотане. Товары большей частью везут из Владивостока морским путем, даже хлеб замороженный. Тот же хлеб стоит от 40 до 100 рублей. Молоко — до 130 за литр. Десяток яиц — от 90 до 200, если домашние. Средняя зарплата — 35–40 тысяч.
— Как же вы на нее выживаете?
— А у нас в магазинах продукты дают в рассрочку. Вы в Москве живете в кредит, а мы — в долг…
Зато самый доступный продукт на островах — это красная икра. Ее здесь завались.
Позвони мне, позвони
Дозвониться до Курил нелегко. Еще и потому, что большая разница во времени — 8 часов. Край земли. Хотя это с какой стороны смотреть. Если от Москвы, то почти 10 тысяч километров. А от японского Хоккайдо до Кунашира — меньше 20, берег виден.
Дозвониться нелегко, а вот добраться с большой земли просто — только дорого. Гораздо сложнее — из-за погодных условий — сообщение между самими островами. Межостровного, чтобы соединило сразу все три, не существует. Вертолетное — ненадежно.
Между Шикотаном и Кунаширом курсируют так называемые плашкоуты — плоские лодки японского производства. «Качает сильно, в непогоду не выходят», — сетуют жители. Теплоход же всего один — «Игорь Фархутдинов»; каждый год обещают, что построят еще, но пока вот так.
В прошлом году много шло разговоров о том, что отменят льготные перелеты из Южно-Курильска на Сахалин, которые сейчас стоят 6 тысяч рублей, но продаются только по местной прописке. Те же, кто прилетает на острова с большой земли, должны платить за билеты уже по 15 тысяч. Продавать их для местных без государственных дотаций — это запереть курильчан в четырех стенах. Тогда действительно никакого смысла жить в России для них не будет.
Наверху это, слава богу, поняли и пресекли.
— Вообще, когда начинается туристический сезон, жизнь у нас кипит, — рассказывает Оксана Ризнич, журналистка, жительница Курил. Уезжала на пару лет в Москву, но недавно вернулась на родину: тянет. — Пакетные туры — примерно 80 тысяч, и люди приезжают со всей страны. Гостиницы новые строятся, кафешки, магазины… Но японцы обычными туристами не бывают — только в рамках межправительственного соглашения.
Когда же опять наступает долгая зима, курильчане остаются наедине с собой и с природой…
Без паники
«Никакой паники по поводу передачи островов у нас нет. Мы даже не хотим эти глупости слушать! Мы уверены, что нас никто не бросит, хотя тоже выпускаем пар в соцсетях», — считает Юлия, жительница Шикотана (именно на этот остров Малой Курильской гряды прежде всего претендуют японцы).
Последний раз я была здесь 8 лет назад. В марте 2011-го. Когда на том берегу взорвалась атомная станция «Фукусима». Телевизионные передачи без конца прерывались сводкой радиоактивной опасности, авиарейсы на материк отменили… Помню, выбраться мне помог тогдашний губернатор Хорошавин, которого потом еще посадили за бриллиантовую ручку за 36 миллионов, — он в те дни прилетал на острова на своем самолете проконтролировать ситуацию.
Тогда здесь царило ощущение безнадеги. И, как ни странно, надежда на Японию, которая гораздо больше пострадала от катастрофы, — что приедут, накормят, спасут. Сейчас такого нет. Люди надеются не на гуманитарную помощь, а сами на себя.
Попасть на острова японцы, как и наши к ним, до сих пор могут только по программе безвизовых обменов, которой уже больше двадцати лет. Из россиян право на эту поездку имеют только те, кто прописан здесь постоянно. Все расходы берет на себя «Всеяпонский совет по развитию связей с четырьмя северными островами». Еще на Курилы приезжают японские старики — поклониться родным могилам.
— С недавних пор, если честно, количество визитов уменьшилось. На каникулах летом у нас обычно бывали японские учителя, которые наших детей языку учили, это было модно, но пару лет назад вроде как нашли у них что-то не то таможенники — в общем, больше они не ездят, — рассказывают курильчане.
Нет дороги на острова японскому бизнесу: это запрещено по российским законам. Нельзя изучать в бухтах биологические материалы, даже в научных целях, — такие попытки приводили к скандалам.
Многие здешние жители выступают за «совместную экономическую деятельность» с Японией — правда, в чем она конкретно выражается, толком никто объяснить не может: морские богатства, рыба, икра, деликатесы и так уходят в Страну восходящего солнца — просто потому, что те платят.
А что остается нашим аборигенам? Дмитрий Медведев еще в 2017-м подписал постановление о создании на островах «территории опережающего развития». Предполагали, что эта программа станет способствовать формированию промышленного центра глубокой переработки водных биоресурсов в Сахалинской области, привлечению инвестиций, укреплению экономических позиций России в странах Азиатско-Тихоокеанского региона, позволит создать новые рабочие места, увеличить налоговые поступления в федеральный бюджет…
Но — кризис, санкции, денег нет.
На Курилах преступности нет
С недавних пор на Курилах много что оптимизировали. Например, на Шикотане находятся два поселка — Малокурильское и Крабозаводское. Так в конце прошлого года объявили, что отделение полиции в Крабозаводском закрывают: дескать, нет преступлений. За девять месяцев 2018-го поступило всего 93 обращения от граждан. За весь год возбуждено 11 уголовных дел на примерно 2,5 тысячи населения.
Жители, конечно, возмутились, написали жалобу, подозревая, что дело тут вовсе не в отсутствии преступности, а в желании сэкономить.
Из двенадцати полицейских оставили шестерых. Пять добровольцев входят в народную дружину, которая тоже занимается охраной общественного порядка. А если не дай бог что-то случится, быстрее дозвониться до коммерческой охраны, которая бдит за детскими садами, школами, магазинами.
«Написали, что у нас полиции не стало, но это не так, — объясняет Александр Яловой, местный депутат. — Я уже устал опровергать. Да, любой житель Крабозаводского, если проходит мимо охраняемого объекта и видит, что рядом что-то происходит, может позвонить в ситуационный центр, а уже оттуда передадут информацию полиции. Но охрана никоим образом не подменяет функции власти, а сотрудничает с МВД по безвозмездному соглашению».
Больницы на Курилах за последние годы тоже стали лучше и краше. Раньше японцы кичились тем, что забирают наших пациентов и лечат у себя, буквально спасая жизни; теперь привезли новейшую, в том числе и японскую аппаратуру, сделали ремонт. «Подъемные» вновь приехавшим молодым врачам и учителям выплачивают по миллиону сто тысяч.
Но разрешаться от бремени курильчанки все равно отправляются на Сахалин. Так уж повелось. «У меня на днях подруга туда уехала аж за полтора месяцев до родов, — продолжает жительница Шикотана Юлия. — Это не то чтобы запрещено — рожать здесь, но не рекомендуется, чтобы не рисковать».
На Курилах остаются аварийные дома после землетрясения 1994 года. Эта природная катастрофа получила название Шикотанского землетрясения. Амплитуда колебаний достигала 8 баллов, погибли люди… До сих пор еще не все пострадавшие переехали в новое жилье. Хотя строятся так называемые арендные дома, на съемные квартиры в которых могут рассчитывать военные и бюджетники. Взять ипотеку там тоже можно — 4,5 миллиона рублей, кредит сроком на 20 лет.
Вот только есть ли они, эти два десятка лет, у курильчан в свете ведущихся ныне между Японией и Россией переговоров?
Кое-кто стремится постоянно прописаться на Курилах, чтобы в случае передачи островов получить денежную компенсацию. Кто-то, наоборот, хочет уехать на большую землю. Многолетнее муссирование курильской темы, да еще без четкой позиции российской стороны, кого угодно заставит нервничать. «Речь идет не о территории, а о нашей судьбе. Поэтому любая бытовая проблема, как то же сокращение полиции, заканчивается неизбежным вопросом: «Почему это делается? Неужели нас все-таки отдадут?»
Но большинство местных уверены, что ситуация просто нагнетается, так уже бывало не раз, и никуда им от России не деться.
