Война
– Возможна ли война России с Украиной и (или) какими-то иными нашими геополитическими недругами?
Алексей Макаркин: Думаю, что нет. Война - это слишком большие риски. Если говорить о России, то население согласно на операции по крымскому типу, когда никаких больших проблем не возникает. По крайней мере - первоначально.
Война с человеческими жертвами, с серьезными потерями - это уже совсем другое. Это население одобрить не готово. Кроме того, война - это изоляция России. Готова ли страна к этому? Вопрос, по-моему, риторический. Люди уже привыкли к определенному уровню жизни, к определенным технологиям, к поездкам за границу. Они не готовы отказаться от этого.
Евгений Минченко: Гибридная война идет уже достаточно давно. Перехода ее в горячую фазу полностью исключать нельзя, но, на мой взгляд, это маловероятный сценарий. Главный сдерживающий фактор - наличие у России и ее основных геополитических оппонентов ядерного оружия.
Валерий Соловей: Будет использоваться угроза войны, использоваться в риторике, внутренней и внешней. Риторика будет накаляться, но, к счастью для всех нас, до войны дело не дойдет. Ни с Украиной, ни с другими сопредельными или далекими государствами. Однако очень вероятно, что в наступающем году Россия распространит свое военное присутствие на Ливию. В форме размещения там регулярных войск либо советников и сотрудников частных военных компаний. Это связано с наличием у руководства страны планов по усилению российского присутствия в нефтеносных регионах мира - с тем чтобы влиять на нефтяные цены.
Конституция
- Будут ли внесены поправки в Конституцию, меняющие конфигурацию власти, и станет ли ясно, каким образом будет решена "проблема-2024" - проблема транзита президентских полномочий?
Алексей Макаркин: 2019-й и 2024 годы разделяет очень большая временная дистанция, поэтому не уверен, что решение мы увидим уже в будущем году. Ожидалось, что какие-то сигналы могут быть поданы, когда отмечался День Конституции, - со стороны президента или премьера. Но их не последовало. (Уже после нашей беседы с Макаркиным спикер Госдумы Володин заявил о необходимости рассмотреть актуальность Конституции, Кремль устами Пескова ответил: позиции по этому вопросу пока нет - «МК»).
Обращают на себя внимания и заявления Валерия Зорькина, председателя Конституционного суда. У Зорькина никогда не было пиетета перед Конституцией 1993 года, но в своих нынешних выступлениях он берет ее под защиту. По его словам, если и стоит вносить какие-то поправки, то лишь очень небольшие. Конституционные изменения в рамках транзита власти не исключены. Говорят, в частности, о возможности создания государственного совета - нового варианта политбюро. Но пока все это явно не согласовано. И время для согласования еще есть.
Евгений Минченко: Никакой "проблемы-2024" на самом деле нет. До 2024 года еще очень много времени, много воды утечет.
По поводу планов по изменению Конституции ничего сказать не могу, но мое личное мнение: было бы правильно сократить полномочия президента. У нас сегодня сверхпрезидентская республика, что является фактором, создающим сложности для развития страны. На мой взгляд, президентские полномочия должны быть перераспределены в пользу парламента и правительства.
Что же касается варианта с госсоветом, о котором часто можно слышать, то я, откровенно говоря, его не понимаю. Каким образом он будет формироваться, какая это вообще ветвь власти? Я знаю, что такое президентская, парламентско-президентская, парламентская модель. А что такое госсовет, мне не понятно.
Валерий Соловей: Такие поправки уже подготовлены. Речь идет о нескольких вариантах решения проблемы транзита власти. Какой из них будет выбран и когда начнет реализовываться, зависит только от президента.
Насколько я знаю, кампанию предполагается запустить в 2020 году. В 2019-м, скорее всего, ограничатся подготовкой общества. Судя по тому, что я слышал, наиболее вероятно создание госсовета с переходом части ключевых президентских полномочий в руки его главы.
Предлагаются и другие поправки, в том числе, например, учреждение государственной идеологии, сокращение числа субъектов Федерации. Но осуществлять все изменения одновременно - слишком большой риск.
Вместе с тем достаточно велика вероятность отмены губернаторских выборов, хотя это уже не обязательно связано с Конституцией. С некоторых пор идея снова витает в воздухе: надо, мол, раз и навсегда покончить с этим "гнилым либерализмом". Решение будет приниматься по итогам сентябрьских выборов.
Протесты
- Вероятен ли политический кризис с такими его атрибутами, как массовые протесты населения и смена правительства?
Алексей Макаркин: Маловероятно. С одной стороны люди декларируют достаточно высокое желание участвовать в протестных акциях. Согласно недавнему опросу Левада-центра, против снижения уровня жизни и ущемления своих прав готовы протестовать 30 процентов респондентов.
Но когда речь идет о реальном участии, то большинство людей, конечно, ведет себя иначе. Кого-то удерживают родственники, кто-то сам не решается идти, у кого-то находятся срочные дела. Декларации и реальные действия - это разные вещи.
Люди, как правило, ищут какие-то другие возможности выразить свое недовольство. Например, голосуют на выборах за кого угодно, за любых кандидатов, только не за власть.
Отдельные протесты, конечно, могут быть - в ответ на какие-то конкретные раздражители. Наши чиновники, к сожалению, очень часто дают для этого повод.
Что же касается правительства, то если не будет какого-то масштабного экономического обвала и совсем уж массовых протестов, что менее вероятно, то, скорее всего, оно удержится. Медведев согласился провести пенсионную реформу, взял на себя свою часть ответственности, не погнался за популярностью, а в современных российских политических реалиях это воспринимается как правильное поведение. Увольнять его после этого значит нарушить существующие неформальные правила игры.
Евгений Минченко: Там, где есть политика, там всегда возможен политический кризис. Я считаю, что антиистеблишментные настроения будут расти, они явно еще не на пике. Но смены правительства ждать не стоит. Оно новое, недавно назначенное. До парламентских выборов запаса прочности у него, думаю, должно хватить.
Валерий Соловей: Предсказать массовые протесты невозможно по определению, массовая динамика непредсказуема. Но с моей точки зрения, вероятность массовых протестов резко вырастет через год, поздней осенью 2019 года. Это будет началом перехода политического кризиса, который сейчас присутствует в латентном, скрытом виде, в открытую фазу. Но это не приведет к смене правительства.
Интернет
- Будет ли Россия отключена от глобального Интернета?
Алексей Макаркин: Вряд ли, такой сценарий не очень вероятен. Но, скорее всего, будут приниматься какие-то "ползучие" меры. Продолжат, например, воевать с "Телеграмом", попытаются в очередной раз его закрыть.
Мы и сейчас можем видеть, что число интернет-страниц, которые нельзя открыть, постоянно растет. Я имею в виду прежде всего общественно-политические сайты. И это, по всей видимости, продолжится. Под флагом защиты стабильности, чтобы не было "как во Франции", чтобы детей не вовлекали ни во что плохое и так далее.
Евгений Минченко: Я не являюсь интернет-специалистом, но из того, что слышал, могу заключить, что технически это очень сложно сделать. Возможности власти здесь сильно ограничены.
Валерий Соловей: Создание изолированного Рунета будет подготовлено к 2021-2022 годам. Но в случае массовых протестов, ограничения будут вводиться гораздо раньше. Они будут носить такой, я бы сказал, прицелочный, пробный характер.
Могут отключать некоторые социальные сети, затруднять доступ в Интернет, ограничивать мобильную связь в местах проведения протестных акций и даже на территории региона в целом. Правда, эти прикидки, эти "тренировки в реальных условиях" могут дать эффект, прямо противоположный ожидаемому, - резко усилят недовольство и мобилизацию общества.
Трамп
- Будет ли импичмент Трампа?
Алексей Макаркин: Импичмент может быть только в том случае, если будут представлены какие-то исчерпывающие доказательства вины президента, и Республиканская партия придет к выводу, что должна дистанцироваться от него. Именно так было в 1974 году: Никсон вынужден был тогда уйти в отставку, не дожидаясь неизбежного отрешения от должности.
Если же таких доказательств не будет, то Республиканская партия останется консолидированной вокруг Трампа. Им просто некуда деваться. В этом случае республиканцы, составляющие большинство в Сенате, блокируют импичмент. Посмотрим, что там дальше будет с расследованием Мюллера, но, думаю, в любом случае будет очень интересно.
Евгений Минченко: Такая вероятность есть. Но это очень сложная процедура. Я бы так сказал: Трампу могут попытаться устроить импичмент, однако, скорее всего, это не получится. Но это приведет к росту поляризации американского электората.
Валерий Соловей: Импичмент Трампа выглядит пока невероятным. Несмотря на все старания, оппонентам президента не удалось найти достаточно доказательств государственной измены со стороны Трампа и его команды. Я уже не говорю о том, что сенат контролируется республиканцами, которые не допустят импичмента президента-республиканца.
Санкции
- Будут ли введены санкции, наносящие невосполнимый, разрушительный ущерб российской экономике?
Алексей Макаркин: Такие санкции Запад будет держать на самый крайний случай. Если они применят их сейчас, то просто загонят страну в угол, у них не останется способов давления на нее. Кроме того, если сразу все выложить на стол и "жахнуть", это может спровоцировать резкое обострение кризиса, чего никому не хочется. Поэтому введение каких-то суперразрушительных санкций, думаю, маловероятно.
Ужесточение, как и прежде, будет постепенным. Иной, радикальный сценарий возможен только в случае каких-то широкомасштабных военных действий, но этого, как я уже сказал, вряд ли стоит ожидать.
Евгений Минченко: Новый пакет санкций со стороны Соединенных Штатов последует вне зависимости от того, что будет делать Россия. Эти санкции наверняка будут болезненными, но не смертельными.
При этом Европа будет делать все для того, чтобы избежать введения новых антироссийских санкций. Однако не факт, что у них это получится. Нужно учитывать, что один из основных методов внешнеполитического моделирования сегодня - это провокация. Провокации могут вынудить европейцев последовать за Вашингтоном.
Валерий Соловей: Российская экономика обладает большой адаптивной силой. Считается, что она может приспособиться и к еще более суровым санкциям. За счет, естественно, примитивизации и потери качества.
Ближе к концу 2019 года будет понятно, так ли наша экономика адаптивна, как об этом думают в Кремле. В Вашингтоне обещают вводить новые санкции каждый квартал. То, насколько разрушительными они будут, зависит от общего контекста российско-американских отношений. Если они станут резко ухудшаться, то санкции будут жестче и масштабнее. Однако ключевые события, определяющие российскую динамику, будут происходить все-таки внутри страны, а не диктоваться извне.
