«Мы, пилоты, — осколки России»
— Откройте секрет: как вам удалось стать персональным «воздушным шофером» знаменитого председателя Организации освобождения Палестины? Какой-нибудь отборочный конкурс проходили?
— На самом деле моя палестинская командировка была не чем иным, как средством заработать деньги для семьи. Началось все в 1996 году, с предложения одного знакомого принять участие в выгодном деле. Я тогда служил в подмосковном Летно-испытательном институте. А времена были непростые: в стране — разруха, упадок, разгул нелегального бизнеса… ЛИИ эти проблемы тоже не обошли стороной: работы нет, денег нет. Нам, опытным летчикам-испытателям, платили скромные для той поры 12 тысяч рублей. «Не нравится — можете увольняться! Или зарабатывайте как умеете».
Однажды мой товарищ предложил хороший вариант заработка: мол, надо перегнать два вертолета в Палестину, а потом, если все сложится, останешься там на несколько лет — будешь возить на этих вертолетах руководство Организации освобождения Палестины. Оплата солидная, в долларах… Я недолго сомневался. Тем более что у меня имелись «козыри», дающие важные преимущества в будущей работе: многолетний опыт вертолетчика-испытателя и знание английского.
Вертолеты находились в Праге. Мы, собранные вербовщиками экипажи, добирались туда рейсами «Аэрофлота». Наши подопечные машины показались на первый взгляд обычными армейскими «грузовиками» Ми-8МТ. Как выяснилось, некие предприимчивые граждане, используя подвернувшийся случай (типичная ситуация для России периода «лихих 90-х»!), по дешевке приобрели их где-то в ликвидируемой воинской части и ухитрились потом по своим каналам предложить руководству ООП.
Конечно, чтобы выполнять новые задачи, вертолеты нуждались в переделке. Этим занималась умельцы в Братиславе. Один из «грузовиков» они превратили в «лимузин». Оборудовали салон на 8 человек — со столом, кожаными креслами, декоративной обшивкой стен. Установили кондиционер с обычного автобуса… А со вторым Ми-8 было и того проще. Его приспособили для перевозки полутора десятков палестинских спецназовцев — отряда сопровождения Ясира Арафата.
Наверняка организаторы данной сделки на ней заработали очень неплохие деньги. Однако коммерсанты норовили выкроить еще больше доходов. В этом вскоре довелось убедиться на собственном опыте.
Оказавшись в столице Чехии, мы получили от своих работодателей валюту на текущие расходы, оформленные надлежащим образом документы на предстоящий рейс — полетное задание. Из него стало ясно, что нас ожидает путешествие до палестинского сектора Газа через Румынию, Болгарию, Грецию, Кипр…
Часть этого пути проходила над морем. По существующим правилам безопасности на вертолете должен иметься бортовой комплект спасательного оборудования. В том числе — надувные жилеты, лодка… Но ничего этого на отправляемых в Палестину машинах не было. Что делать, как хотя бы для галочки соблюсти требования правил безопасности? Мы с ребятами зашли в один из пражских магазинов и купили несколько дешевых детских надувных жилетиков для плавания и детскую же надувную лодочку. Теперь не придерешься: наш вертолет укомплектован спасательными средствами!
Перелет сперва шел по плану, однако ближе к цели — палестинскому анклаву — одна за другой стали возникать задержки. Вылетев с Кипра, мы уже, согласно полетному заданию, заворачивали над Средиземным морем в сторону приграничной зоны Египта с Израилем, но вдруг получили от диспетчерской службы египтян указание лететь на Каир!
В египетской столице нас оперативно приняли «под опеку» офицеры палестинской службы безопасности и отвезли на какую-то квартиру. Там пришлось прожить целую неделю, пока палестинцы и египтяне улаживали проблемы с вертолетным транзитом. Причем находились мы все это время под присмотром. Наши опекуны предупредили: «Не подходите к окнам квартиры, чтобы никто вас не увидел!» Впрочем, палестинские «чекисты» умудрились скрасить наше затворничество, организовав несколько экскурсий — к пирамидам Гизы, в знаменитый Каирский музей…
Наконец, неделю спустя получили «добро» продолжать перелет. Добрались до Эль-Ариша, что неподалеку от израильской границы, а дальше — опять стоп! На сей раз виновниками «тайм-аута» оказались израильтяне. Едва мы попробовали пересечь границу и приземлились на аэродроме в 5 километрах от нее, оба наших Ми-8 стали объектами пристального внимания со стороны израильских спецслужб и сотрудников таможни. Они тщательно осмотрели вертолеты, даже сфотографировали каждый закоулок. А потом вынесли вердикт: не разрешаем лететь в сектор Газа — возвращайтесь назад в Эль-Ариш.
— Разве они имели право распоряжаться на этом приграничном аэродроме?
— Хотя он и принадлежал формально Палестинской автономии, однако настоящими хозяевами положения там были израильтяне. Их диспетчерские службы вообще занимались аэронавигационным обслуживанием всего воздушного пространства над территориями автономии.
А в Эль-Арише мы в итоге просидели три месяца, дожидаясь, пока получим рабочие визы в Палестину. С чем связана такая задержка, я так и не узнал. Возможно, израильские спецслужбы все это время занимались нашей проверкой, а может, просто давили на психику. Но, наконец, наш затянувшийся перелет завершился: оба Ми-8 приземлились в секторе Газа.
Пенсия от «президента»
— Разве в секторе Газа есть аэропорт? Там же все застроено, высочайшая плотность населения...
- Назвать это полноценным аэропортом, конечно, нельзя. Однако именно в Газе находилась главная резиденция «президента» Ясира Арафата. А значит, чтобы добираться до других территорий Палестинской автономии, отделенных от Газы землями Израиля, ему нужен был собственный воздушный транспорт (лидер ООП избегал пользоваться автомобилями для своих рабочих поездок через Израиль). Поэтому палестинцы оборудовали прямо в Газе, среди жилых кварталов, «правительственный аэродром».
Это была небольшая площадка с короткой полосой, пригодной лишь для взлета и посадки вертолетов. Буквально в 10 метрах от нее стояло здание, в одном крыле которого находились служебные офисы, VIP-зал Арафата, обеденный салон, а в другом — жилые помещения для обслуживающего технического и летного состава: каждому из нас выделили отдельную комнату.
— «Президентские» машины обслуживали и эксплуатировали только русские специалисты?
— Вертолетами «господин президент» пользовался и до нашего прибытия в Газу. Поначалу лидеру ООП машины предоставляла египетская авиакомпания, и экипажи были тоже составлены из египтян. Но потом решили их заменить русскими. Дело в том, что Арафат опасался возможных терактов. И в палестинском руководстве логично рассудили: если на борту арафатовского вертолета будут присутствовать граждане России, то на него не рискнут покуситься, опасаясь проблем в отношениях с Москвой. Вот так мы стали фактически не просто персональными летчиками, а живым щитом для лидера Палестины.
Каждым из вновь доставленных для Арафата Ми-8 поначалу управлял российский экипаж — командир, 2-й пилот и бортмеханик. Работали вахтовым методом: смена длилась 3 месяца, а потом на месяц отправлялись в Россию. Кроме того, было еще и трое российских техников для наземного обслуживания вертолетов.
Однако постепенно нас стали «разбавлять» палестинцами. Так что некоторое время спустя осталось на каждом вертолете только по одному россиянину — командиру экипажа.
— Кто из палестинцев руководил вашей работой на земле и в воздухе? От кого получали конкретные задания? От самого Ясира Арафата?
— Ну что вы! Нашим руководителем являлся полковник Шукри — главный силовой министр у Арафата, начальник палестинской полиции (а собственной армии автономия не могла иметь: это запретил Израиль). Он же по совместительству был и «министром авиации». Шукри хорошо говорил по-русски — ведь в свое время он обучался в Краснодарском летном училище. А после этого летал на МиГ-21 и МиГ-23 — в общем, был весьма опытным летчиком. Он практически всегда сопровождал Арафата в полетах, от него мы и получали распоряжения: когда лететь, куда лететь…
— Как были организованы «правительственные» полеты?
— Практически всегда летали парой Ми-8 — «борт №1» и вертолет с гвардейцами-охранниками. Чаще всего, взлетев из анклава, мы, чтобы попасть в другие части Палестинской автономии, уходили километров на 10 в море, затем поворачивали вдоль побережья на север и, лишь оказавшись на траверзе израильского международного аэропорта «Бен-Гурион», брали курс к Западному берегу Иордана, к Хеврону… Получался большой крюк, но летать напрямую через территорию Израиля нам тамошние власти запрещали: по пути находилось много их запретных зон.
Я уже упоминал, что все воздушное пространство над палестинскими районами находилось в ведении израильских диспетчерских служб. Так что палестинцам приходилось всякий раз заблаговременно, как правило, за сутки, согласовывать с Израилем маршруты воздушных передвижений Арафата.
— То есть лидер ООП фактически всегда был под колпаком у «соседей»?
— Да, его перемещения были известны «соседям». Кроме того, поначалу израильтяне разрешали нам находиться в воздухе лишь в сопровождении пары их военных вертолетов. Один шел впереди, другой сзади — вроде как конвоировали нас. Правда, потом стал прилетать лишь единственный «конвоир», а еще позднее израильтяне и вовсе отпускали нас в полеты чаще всего без сопровождающих. Видимо, уровень доверия возрос.
— Случались какие-то провокации с израильской стороны по отношению к вашему «правительственному борту»?
— Чего-то серьезного не припоминаю, но неприятные эпизоды случались. Мы однажды вылетели с Хеврона, я в тот раз был ведомым — вел вертолет с гвардейцами. В воздухе нас сопровождал израильский «Белл». Вдруг он уходит на вынужденную посадку и передает по радио команду: «Садитесь и вы все!» В ответ с «борта №1» я получаю команду: «Ты садись рядом с израильтянином, а мы полетели дальше!» Я приземлился метрах в 300 от «конвоира», а тот внезапно поднимается в воздух и перелетает в другое место, диктуя в эфире: «Делай так же!» Прямо чехарда какая-то! Лишь через полчаса с «Белла» разрешили: «Можешь лететь дальше!» Чего израильтяне хотели, я так и не понял.
— На каком языке вы общались с палестинскими «хозяевами», с военными и авиационными службами?
Основным языком был английский. Когда моих членов экипажа заменили на палестинцев, они между собой, со своими наземными службами во время работы объяснялись по-арабски, хотя и «инглиш» эти спецы хорошо знали.
К слову сказать, я однажды предложил своему товарищу, командиру второго экипажа: «Давай будем арабский осваивать, чтобы понимать их переговоры!» Однако из этой затеи ничего не вышло: едва лишь наш «куратор» Шукри услышал просьбу достать учебник арабского языка, тут же резко отреагировал: «Незачем вам учить арабский!» Видимо, палестинцам такая языковая ситуация была удобна.
Но мы ведь тоже не лыком шиты. Договорились, например, с командиром второго борта держать связь в случае чего при помощи условных сигналов. Система простая: вместо того чтобы произносить вслух какие-то команды или запросы по радио, только жмешь на кнопку, включающую связь. При этом твой коллега на другой машине слышит в эфире щелчок.
Мы условились о том, сколько щелчков что означают, и эта «азбука Морзе» прекрасно работала. Например, в пасмурную погоду взлетаю я первым, набираю высоту и лишь только пробиваю слой облаков — тут же даю в эфир три щелчка. Пилот «главного» Ми-8 понимает: все в порядке, можно и ему взлетать...
— Так вы не всегда управляли «салон-вертолетом» Арафата? Не всегда были его личным пилотом?
— На сей счет распоряжения отдавал господин Шукри. Было несколько раз, что я в его глазах проштрафился, выполняя полет, и тогда для следующего рейса он меня пересаживал в вертолет с гвардейцами.
— А сам Арафат с вами, с другими русскими летчиками, которые его обслуживали, общался?
— Наше общение было сведено к минимуму. Хотя, конечно, по прошествии времени он каждого из нас знал в лицо. Относился к нам приветливо. Всегда, как только поднимется на борт вертолета, первым делом поздоровается с членами экипажа, выходя — попрощается… Порой даже проявлял неожиданную заботу. Вот красноречивый эпизод.
В 1998 году случилось несчастье: погиб один из нашей команды, бортмеханик Кирьяков. Будучи на «каникулах» в России, он принял там участие в тренировочном полете, а вертолет потерпел аварию. Мы при случае сообщили об этом Арафату. Тот сразу дал распоряжение своему порученцу: «Назначить семье пенсию, как у полковника!»
Тюрьма — самый надежный офис
— Вместе с лидером ООП летали и другие высокопоставленные палестинцы?
— О мистере Шукри я уже упоминал. Кроме того, «президента» всегда сопровождал то ли адъютант, то ли порученец — молодой человек. Мне довелось слышать, что это приемный сын Арафата.
С нами часто летали ближайшие соратники палестинского лидера. В других случаях они встречали нас в месте назначения. К слову сказать, многие «офисы», где во время своих посещений палестинских территорий проводил совещания Ясир Арафат, были оборудованы в бывших тюрьмах…
— ???
— Вполне логично с его стороны. Это же прочные здания, там много подвальных помещений, разветвленная сеть коридоров. Очень удобно в случае чего укрываться от нападения…
— Бывали в ваших полетах какие-то форс-мажорные ситуации?
- В середине декабря 1998-го в Израиль с официальным визитом прибыл американский президент Клинтон. Были запланированы и встречи его с руководителем ООП. С одной из таких встреч связан эпизод, заставивший меня понервничать.
Клинтон и Арафат тогда задержались на переговорах. А в программе совсем скоро намечена публичная церемония: лидеры Палестины и США должны торжественно зажечь огни рождественской елки в храме Рождества Христова в Вифлееме. Но добираться туда традиционным для нас кружным путем через побережье долго — наверняка не успеем.
Арафат, вернувшийся, наконец, с переговоров, распорядился: лететь напрямую, через Израиль. А у меня же утвержден и согласован с израильтянами совсем другой полетный план! Если я его нарушу, они могут запросто посчитать это провокацией и даже открыть огонь по нашему Ми-8. Тем более вот она, совсем рядом с взлетной полосой стоит сторожевая вышка, и на ней — израильские автоматчики. Увидят, что я «не туда» взлетаю, и пальнут!
Решил действовать на скорости. Сразу тягу двигателю такую дал — аж трансмиссия зазвенела, и круто вверх ушел… В итоге все прошло благополучно, долетели до места назначения вовремя. Арафат остался очень доволен.
Была еще история накануне затеянной американцами операции «Лиса в пустыне» — бомбардировки Ирака. Обстановка тогда на Ближнем Востоке накалилась, лидеры государств, среди них и «президент» Палестины, проводили срочные встречи, консультации…
В тот день мы прилетели в Каир: здесь Арафат провел переговоры с президентом Египта Мубараком. Мы стали было готовиться к обратному рейсу, но вдруг появляется в кабине господин Шукри и говорит полковнику Махмуду, который исполнял в экипаже обязанности второго пилота, что нужно срочно лететь в Амман, где Арафат собирается встретиться с королем Иордании Хусейном. При этом мне оба палестинца ничего толком не объясняют, а сами, гляжу, пытаются измерить по карте расстояние до этого пункта и определить возможное время прибытия туда.
Я провел несложные расчеты и понял, что к намеченному Арафатом сроку мы никак не поспеем. В результате Арафат покинул Каир на самолете, а нам было велено добираться до международного аэропорта Рафах (хотя полетный план подписан на сектор Газа!)
Когда приблизились к нему, увидели стоящий внизу на VIP-площадке самолет, на котором улетел из Каира Арафат. Чтобы посадить вертолет по всем правилам, мне нужно сделать заход вдоль посадочной полосы, однако господин Шукри, остававшийся на борту, решительно распорядился: «Садись поперек полосы! Прямо к самолету!» Попытки возразить лишь разозлили полковника. «Делай как я говорю!» — кричит. Пришлось подчиниться. Подняв воздушными потоками от винта тучу песка, сел возле арафатовского самолета и подрулил почти вплотную к нему.
Еще через 10 минут самолет этот куда-то улетел, мы же получили распоряжение следовать на Газу. Позже из разговоров я понял так, что самолет лидера ООП специально ждал нас, чтобы все вокруг решили, что Арафат прилетел в Рафах вертолетом и лишь там пересел на лайнер. Такая вот конспирация! А Шукри, недовольный моей «неисполнительностью» во время посадки, в наказание на некоторое время перевел меня пилотировать вертолет с охраной…
— Что стало причиной окончания вашей карьеры личного пилота Арафата? Возникли какие-то разногласия, накопились «провинности»?
— Дело в том, что, летая с палестинским лидером, все мы, российские авиаторы, числились официально в египетской авиакомпании. Весной 2000 года мне исполнилось 63 года, а по законам Египта это предельный возраст для летчика.
В общей сложности довелось проработать в Палестине более 4 лет. А уже вскоре после моего отъезда, осенью 2001-го, израильтяне обстреляли ракетами аэропорт в Газе и разбили стоявшие там вертолеты Арафата. Это случилось дней через десять после пресловутой атаки террористов на башни-близнецы в Нью-Йорке. Видимо, Тель-Авив опасался, что на Святой Земле может повториться американский кошмар, и на всякий случай «подстраховался». После этого все обслуживавшие Арафата российские летчики, конечно, покинули страну.
