Ведь было очевидно, что Запад, члены «семерки», все более или менее значимые страны ООН, даже члены СНГ никогда не признают легитимным референдум в Крыму. Было очевидно и то, что последующее присоединение Крыма обернется изоляцией и возможной конфронтацией со странами «семерки». Было ясно и то, что и независимая Украина, у которой братская Россия оторвала одну руку, надолго, если не навсегда, станет нашим заклятым врагом. Но наш президент, несомненно, осознавая все негативные последствия, решился на присоединение Крыма к России. Более того, поддержал так и не реализованный до конца проект создания независимой от Украины Новороссии.
И надо видеть, что путинский проект, воплощение в жизнь того, что при здравом уме считается невозможным, неразумным, был и есть более дерзкий, чем проект Троцкого и Ленина. Ведь Путин знал, что он останется в одиночестве, что, в отличие от него, никто не будет рисковать своим экономическим благополучием и демонстрировать дружбу со страной, которая находится в конфликте со странами «семерки». Тем не менее мы шли на все риски и продолжаем идти, чтобы наконец Запад признал Россию в качестве достойного, равного противника, в качестве могущественной военной державы.
Но правда состоит в том, что пока что путинский проект созидания того, что казалось невозможным, — то есть жизни и даже развития России в условиях санкций, в условиях полной идеологической и политической изоляции от Запада — в целом реализуется. Пока что Запад находится в состоянии растерянности и не знает, что толком делать с российской энергией в деле строительства своего одиночества в глобальном мире. Экономика России, ее финансовая система выдержали все многочисленные санкции Запада. Путин демонстративно рулит грузовиком, который едет по только что построенному мосту через Керченский пролив. А лидеры Запада, в том числе и господин Трамп, периодически встречаются с Путиным, хотя осознают, что он, в силу своего характера и уникальности своего проекта, никогда не пойдет ни на какие уступки.
Но лично меня во всей этой оптимистической картине жизни одинокой России в условиях новой холодной войны настораживает событие, которое на первый взгляд не имеет никакого отношения ни к экономике, ни к политике. Речь идет о неожиданном решении «главной среди равных» — Константинопольской православной церкви — не просто предоставить автокефалию УПЦ, готовящейся к объединению под руководством ее экзархов, но и лишить РПЦ вообще ее прежних канонических прав на Украину. Я говорю о неожиданном решении, ибо на протяжении более четверти века глава Константинопольской церкви Варфоломей не реагировал на просьбы руководителя самопровозглашенной украинской церкви Филарета предоставить ему автокефалию, не оспаривал решение РПЦ предать его, Филарета, «анафеме». А тут, уже, конечно, после «русской весны» 2014 года, Варфоломей величает Филарета почти что «патриархом».
Когда-то давно «раскольник» митрополит Филарет, с которым чета Горбачевых и я в конце февраля 1994 года встречали китайский новый год в Токио, прощаясь с нами, сказал, что он верит в свою судьбу, что он доживет до того дня, когда независимая Украина будет иметь свою независимую автокефальную церковь. И я думаю, что именно проект Путина, политика самоизоляции России от Запада, приблизила осуществление мечты Филарета. Случай, желание Ельцина выселить Горбачева из Ореховой комнаты Кремля, превратил УССР в независимую Украину. Такой же случай, а именно назначение Ельциным своим преемником Путина, человека с бойцовскими качествами, который не боится совершать немыслимое и недопустимое, позволил «раскольнику» митрополиту Филарету приблизиться к патриаршеству во главе независимой УПЦ.
Лично меня не удивляет сам факт предоставления Константинополем автокефалии УПЦ. Рано или поздно это бы произошло. Но настораживает тот язык войны, которым Варфоломей обосновывал свое решение о предоставлении автокефалии УПЦ. Послушайте: «Поскольку Россия, — говорит он, — как страна, ответственная за нынешнюю болезненную ситуацию на Украине, не способна решить проблему, Вселенский патриархат взял на себя инициативу по решению проблемы в соответствии с полномочиями, предоставленными ему священными канонами, и юрисдикционной ответственностью над епархией Киева, получив просьбу об этом от досточтимого украинского правительства, а также повторяющиеся просьбы от «патриарха» Киевского Филарета об апелляции на наше рассмотрение его дела».
Как мы видим, в этом тексте нет ничего от церковной схоластики, слова Варфоломея дышат откровенной политикой противостояния с Россией. Для нас власть на Украине «не легитимна», результат «государственного переворота». А для Варфоломея она — «досточтимая». Для нас Филарет — «раскольник», а для Варфоломея он глава церкви, к голосу которой он вынужден прислушаться. Все очевидно: в нынешнем противостоянии Запада и России Варфоломей становится на сторону Запада и, соответственно, рассматривает Украину как жертву российской агрессии. И мне кажется, что в том, как жестко Варфоломей обосновывает свое решение лишить РПЦ ее прежних, казалось бы, неоспоримых канонических прав на Украину, проявляется уже нечто новое — а именно наступательное движение Запада против нас, наносится серьезный удар по РПЦ. Она в перспективе может лишиться половины своих прихожан.
На мой взгляд, вся эта история с предоставлением Константинополем автокефалии Украине свидетельствует о том, что растерянность Запада от дерзости путинской России прошла и начинается эпоха серьезной борьбы с ней. Решение Варфоломея, как мне кажется, — это серьезное предостережение нынешней России: если вы и дальше будете продолжать войну с Западом, вы многое потеряете. Именно это хотел сказать России от имени западной христианской цивилизации патриарх Варфоломей. Ситуация крайне серьезная. Варфоломей настаивает, что «Константинополь не передавал своих канонических прав на Киевскую православную церковь в XVII веке, что Украину никто и никогда России не отдавал, а присоединение Киевской митрополии к Москве произошло при нарушении церковных канонов».
Не думаю, как у нас считают многие, что перемена взглядов Варфоломея на судьбу УПЦ произошла по причине давления на него США. Хотя обращает на себя внимание, что в конце сентября Госдеп США официально заявил, что поддерживает решение Константинопольского патриархата предоставить автокефалию УПЦ, что для США «Вселенский патриарх является послом религиозной толерантности». Ситуация намного серьезнее, чем она представляется нынешним российским патриотам, решившим идти до конца в начавшейся войне с Западом. Надо осознавать, что Константинопольская патриархия является одной из древнейших организаций христианской цивилизации, и она ощущает свою ответственность за ее судьбы. И я думаю, что она в нынешней холодной войне между Россией и Западом стала на сторону последнего, ибо увидела, почувствовала что-то опасное для судьбы Европы в стремлении России создавать военные конфликты, участвовать в них во имя своих новых побед.
Наверное, не только Запад, но и Вселенскую церковь настораживает агрессивное сознание новой России, наше желание во всем противостоять Западу. Надо осознавать, что когда практически весь Запад, вся Европа противостоит внешней политике Путина, находится в конфликте с Россией, патриарх Константинопольский не может не быть с Западом. И я думаю, что в нашем нынешнем убеждении, что мы всегда правы, а Запад всегда неправ, есть что-то ложное. Право и правда существуют только тогда, когда они объединяют многих, а иначе это уже не правда, а каприз одиночки.
Современную демократическую Европу, несомненно, смущает самодержавная Россия, где нет разделения властей, где нет на самом деле политики, где все зависит от решения президента. Что же касается судьбы и будущего нашей национальной церкви, то было ведь очевидно, и прежде всего патриарху Кириллу, что «русская весна» подорвет почву под ногами Московской патриархии на Украине. Но наш Кирилл совсем не Филипп эпохи Ивана Грозного и, наверное, не решился сказать Путину, чем окончится вся эта история с «русской весной» 2014 года.
