Россия по историческому, геостратегическому, географическому, климатическому, экономическому, ментальному и прочим критериям крайне неоднородна. Русский мир (без ближнего и дальнего зарубежья) многогранен: прорывные столицы и депрессивный Центр, суровый Север и расслабляющий Юг, сермяжный Урал с Сибирью и вольный Дальний Восток. Все края, будучи частью единой страны, требуют индивидуального подхода, основанного тем не менее на общих принципах. На каких?
1. Региональная власть как некоммерческая корпорация.
Анализ российского регионального управления характеризуется административной растерянностью что технократов-варягов, что доморощенных выдвиженцев, воспринимающих «полевой формат» кто как вотчину для кормления, кто как временную ссылку, а кто как карьерный трамплин. Все они не могут определиться с фундаментом областной (республиканской) властной конструкции. Не считать же за базис демагогическую «заботу о людях»: социум нельзя отождествлять с неразумными или нездоровыми детьми в семье, где каждый раз появляется новый отчим. Граждане ныне — скорее бюргеры (горожане), в подавляющем большинстве живущие не за счет эксплуатации временно принадлежащих им производительных сил, но посредством применения ремесленных навыков и интеллектуальных компетенций, в последнем случае — «из ничего». Промышленность сегодня — удел агломерационных орбит, а не «ядер», что, впрочем, нисколько не умаляет престиж индустриальной занятости.
Требуемая сегодня «региональная революция» (в значении управленческой модернизации) заключается в форматировании региональной власти в параметрах корпорации, но не как акционерного общества, а как некоммерческой организации. Ключевое отличие: АО существует для извлечения прибыли, НКО — нет.
Закон «О некоммерческих организациях» предписывает второму формату функционирование для достижения «социальных, благотворительных, культурных, образовательных, научных и управленческих целей, в целях охраны здоровья граждан, развития физической культуры и спорта, удовлетворения духовных и иных нематериальных потребностей граждан, защиты прав, законных интересов граждан и организаций, разрешения споров и конфликтов, оказания юридической помощи, а также в иных целях, направленных на достижение общественных благ».
Перевод на общедоступный язык таков: работа региональных властей в первую очередь должна быть направлена на повышение не уровня, а качества жизни, но лишь в тех сферах, где от местного населения ничего не зависит, и лишь во вторую, как частность, — на пресловутый региональный экономический рост.
2. Авторитаризм, монополизм региональной власти.
Регионы слишком увлеклись обхаживанием, заискиванием, подчиненностью перед крупнейшими хозяйственными структурами, функционирующими на территориях как акционерные общества, то есть ставящих доход, капитализацию, дивиденды превыше всего. Хорошо себя ведет губернатор — подкинем на имиджевые проекты, а заодно на маркетинговое формирование положительного медийного образа, нет — «отключим газ». Ясно, что такая диспозиция когда-то была навязана Москвой, но в том и суть «революции», чтобы изменить сложившийся порядок. Захочет ли Кремль изменить положение?
Любая региональная администрация по факту уже некоммерческая организация, окруженная региональными же рыночными «львами» или местными естественными монополистами, типа «Водоканалов», «АО-энерго», «Автодорог» или компаний сферы ЖКХ. Интересы акционеров незыблемы, потому территориальные правительства находятся в перманентном конфликте интересов, «скрепя сердцем», а на деле — к своему удовольствию, часто идя навстречу аппетитам хищников. А потом мы удивляемся не прекращающемуся ни зимой, ни летом ремонту коммуникаций, перекладыванию асфальта или установке новых бордюров взамен внезапно износившихся.
Такие конфликты интересов — не что иное, как коррупция, с которой мы (безрезультатно) боремся. Причем мы («они») накала борьбы снижать не намерены — правда, правоохранительные органы, как правило, являются «нанайской» стороной тех конфликтов.
С другой стороны, без утверждения доверия между властью и обществом об улучшении делового климата не может быть и речи. Доверие — это среди прочего гранты, особенно молодым предпринимательским дарованиям, чем ныне занимается исключительно Центр (скажем, талант в Уссурийске, а субсидия выделяется Москвой).
Еще о предпринимательстве, на этот раз — аграрном, в ландшафте которого критически много зависит от близости к региональному центру либо полупериферии (райцентрам). Близость к городу — залог коммерческого успеха современного сельского хозяйства. Сегодня не города вырастают из деревень — наоборот, импульсы агломераций создают и наращивают самодостаточную аграрную среду вокруг себя.
3. Региональная казна — средство, а не цель.
Закредитованные региональные бюджеты (кто и как их коррупционно закредитовал, станет видно, если взглянуть в губернское «зеркало заднего вида») — в основном дефицитные. Вместе с тем, абстрагируясь от социальной функции, бюджет — способ привлечения в регион реальных инвестиций при помощи прежде всего региональных налоговых льгот, инструмент стимулирования занятости через субсидии молодым предпринимателям или пониженные арендные ставки в обмен на создание новых рабочих мест, предоставление посильных преференций налогоплательщикам, демонстрирующим наибольший рост региональных налоговых отчислений.
Сегодня принято пенять Москве, что она подмяла под себя львиную долю региональных налогов. В то же время мало кто вспоминает, что за последние годы столица снизила на 30 млрд рублей ежегодные расчеты с естественными монополистами, поощряет производство неиндустриальной продукции с высокой добавленной стоимостью, а мэр обладает редкой способностью договариваться в правительственных коридорах. И это при том, что существенная часть крупнейших налогоплательщиков была принудительно переведена в другие регионы (в основном в Питер), которым, однако, такие подарки счастья не принесли.
4. Социальная сфера с региональным колоритом.
За недостатком времени и места — сразу к конкретике.
Во-первых, выстраивать региональную модель в соответствии с текущим социальным положением территории. К примеру, если в регионе низкая рождаемость — значит, требуются региональные доплаты, ипотечные программы, бюджетные пособия старшим родственникам, если они возьмут на себя функции нянь.
Во-вторых, обязать региональных девелоперов там, где присутствует миграционный отток, продавать часть построенного жилья с дисконтом (передавать по региональной квоте за предоставленную землю) требующимся региональному хозяйству «иногородним» специалистам. Естественно, с определенными обязательствами последних.
В-третьих, обучать в вузах не на абстрактных юристов, экономистов или журналистов, а на специалистов применительно к региональной специализации, но не прошлой, а будущей. Если планируется развивать региональный медицинско-оздоровительный кластер (например, в близлежащих к Москве или Питеру областях), очевидно, что будут востребованы не только медики, но и социальные работники, те же курортологи или геронтологи. Если в областном центре модернизируется аэропорт (Ростов, Иркутск, Саратов), ясно, что нужна подготовка стюардесс (как в вузах Китая) или работников наземных авиаслужб. Если в Дальневосточном регионе создаются современные машиностроительные (судостроительные) предприятия, то потребность в инженерах, технологах, программистах, организаторах управления производством будет насущной неопределенно долгое время.
5. Новые качества внутренней политики.
Россия уходит все дальше от «большевистского протестантизма», постулировавшего терпение и аскезу ради высшей цели. Информация, коммуникации, относительная доступность передвижения работают на рост самосознания, укрепление солидарности, первозначимости мнения большинства, причем как молодого поколения, так и пожилых. Все это ставит перед региональным и федеральным внутриполитическим управлением новые задачи. Будем надеяться, практические, а не умозрительные.
