Но это ни в коей мере не снижает значение того, что произошло в последнюю среду этого лета. «Государственный деятель — это политик, умерший 15 лет тому назад», — сказал некогда президент США Гарри Трумэн. Отдавая должное остроумию бывшего американского лидера, я все же считаю более правильным другое определение разницы между политиком и государственным деятелем: политик думает о следующих выборах, государственный деятель — о грядущем поколении.
Политик говорит народу то, что от него хотят услышать, государственный деятель — то, что должен сказать. Я безумно не хочу хвалить президента, льстецов в современной России и так хватает. Но приняв на себя весь груз ответственности за крайне непопулярную меру — повышение пенсионного возраста, — Путин поступил как самый настоящий государственный деятель.
Одно из самых тяжелых, травматических и, не побоюсь этого слова, трагических страниц современной истории России — это шоковая терапии в исполнении сначала вице-премьера, а потом и и.о. главы правительства Егора Гайдара.
Позднее отставные государственные деятели, включая почти всех предшественников Гайдара, исписали тысячи, а может быть, даже десятки или даже сотни тысяч страниц, обличая «бездушие» Егора Тимуровича и врожденные дефекты его политики. Но все компетентные экономисты знают неприглядную правду: возможность избежать «шоковой терапии» у страны была, но вот у Егора Гайдара ее не было. К моменту его прихода во власть все возможности провести необходимые реформы в пусть даже относительно комфортном варианте были безвозвратно упущены. Желающие быть «добренькими» и популярными политики брежневского и горбачевского призыва довели страну до края пропасти, а потом изящно свинтили в сторону.
То, что происходит сейчас в нашей пенсионной сфере, разумеется, не так драматично, как события этой страшной зимы 1991–1992 годов. Но аналогия с гайдаровскими реформами все равно является, на мой взгляд, самой точной и показательной.
«Что касается нынешней, действующей власти, самое легкое, самое простое для нее сегодня — вообще ничего не менять. Сейчас, несмотря на известные сложности, российская экономика чувствует себя уверенно. В бюджете есть ресурсы для пополнения Пенсионного фонда. Мы как минимум ближайшие 7–10 лет сможем продолжать индексировать пенсии в установленные сроки. Но ведь мы знаем, что постепенно наступит время, когда для индексации пенсий у государства не будет хватать средств. А затем и сама регулярная выплата пенсий может стать проблемой, как это уже и было в 90-е» — эти слова Путина из его телевизионного обращения могут вызывать какие угодно эмоции, но их абсолютно невозможно опровергнуть с цифрами и фактами на руках.
Столкнувшись с дилеммой Брежнева и Горбачева, Путин принял прямо противоположное решение — не перекладывать нарастающий ком проблем на грядущее поколение лидеров государства, а принять ответственность на себя. Ответственность — а еще вдобавок шквал огня.
Политолог Аббас Галлямов так оценил выступление ВВП: «Путину удалось продемонстрировать понимание логики простого человека. Изложив все макроэкономические причины, он переключился в другой режим и описал ситуацию, как ее видит обычный гражданин — который и работу найти не может, и пенсии его лишили. В этом смысле выступление Путина отличалось от всего того, что говорили сторонники реформы раньше. Мне кажется, что Путину удалось установить эмоциональный контакт с аудиторией и показать, что он единственный, кто слышит людей и думает о них».
Полностью согласен с такой оценкой — полностью, но с одной важной оговоркой. В политике да и в жизни вообще никогда не бывает ничего бесплатного. За свой «прыжок на амбразуру» Путину по-любому придется заплатить высокую политическую цену в виде расставания с частью своей поддержки в обществе. По-другому просто не бывает: иначе «непопулярные реформы» назывались бы как-то по-другому. Будет ли эта политическая цена оправданной? Эмоции требуют от меня громкого ответа «да». Но чувство реализма заставляет меня выразиться более осторожно.
На данный момент президент, безусловно, выполнил свою часть работы: в предельно понятных выражениях объяснил стране принципиальную необходимость повышения пенсионного возраста.
Теперь свою часть работы должно сделать правительство — часть работы в виде защиты и объяснения конкретного обновленного и смягченного варианта предлагаемых мер.
Если из моих предыдущих слов могло создаться впечатление, что я считаю правительство «сборищем бездельников», хочу сразу это впечатление поправить: я так ни в коем случае не считаю. Сразу после прослушивания обращения ВВП я стал свидетелем посвященного пенсионке совещания в кабинете вице-премьера Татьяны Голиковой. Вот каковы мои главные впечатления от того, что я увидел и услышал.
Два последних месяца были для руководителей нашей пенсионной реформы очень трудными. Новый смягченный вариант повышения пенсионного возраста — плод мучительного и выстраданного компромисса между теми в правительстве, кто «охраняет бюджет», и теми, кто ответственен за поддержание нормальной жизни граждан. Но вот является ли выстраданный компромисс оптимальным? Как человек сугубо гуманитарного профиля, я вынужден ответить: не знаю. Я очень быстро достиг предела своей компетентности: потерялся в океане произносимых Татьяной Голиковой цифр.
К чему это обидное для меня самого признание? К тому, что стране, по моему мнению, остро необходим не эмоциональный, а предметный, прагматичный и профессиональный диалог о конкретных параметрах предстоящего повышения пенсионного возраста. Важно помнить, что дьявол скрывается именно в деталях. Конечно, учитывая эмоциональную заряженность темы, организовать подобный диалог будет очень непросто. Однако «непросто» — не синоним понятия «невозможно».
Известная в прошлом как «взбесившийся принтер» организация — Государственная дума РФ — сделала недавно очень полезное дело: провела слушания по проблеме повышения пенсионного возраста с привлечением самых разнообразных экспертов и носителей самых разных мнений. Я считаю, что такой почин должен быть продолжен. Принятие новых пенсионных законов в их окончательных чтениях не должно пройти «на автопилоте». Каждый нюанс должен быть изучен. На каждый вопрос «а почему это будет так, а не иначе?» должен быть дан исчерпывающий ответ.
Как отметила на указанном выше совещании Татьяна Голикова, «в мире нет страны, которая легко прошла бы через повышение пенсионного возраста». Россия точно не будет исключением из этого правила. Мы не пройдем через повышение пенсионного возраста легко. Но у нас есть шанс пройти через этот тяжелый, но необходимый этап максимально достойно. Хотелось бы, чтобы этот шанс не был упущен.
