Статья 282 УК РФ. Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства
1. Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет», —
наказываются штрафом в размере от трехсот тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до трех лет, либо принудительными работами на срок от одного года до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, либо лишением свободы на срок от двух до пяти лет.
2. Те же деяния, совершенные:
а) с применением насилия или с угрозой его применения;
б) лицом с использованием своего служебного положения;
в) организованной группой, — наказываются штрафом в размере от трехсот тысяч до шестисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до трех лет, либо принудительными работами на срок от двух до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, либо лишением свободы на срок от трех до шести лет.
Немного истории и еще меньше законотворчества
Пунктом, касающимся интернет-экстремизма, 282‑я статья «приросла» не сразу.
Первое чтение депутатами Государственной Думы новых поправок состоялось 3 июля 2013 года. На заседании выступил заместитель министра внутренних дел Игорь Зубов. Он отметил нарастание в стране проявлений экстремизма, рост числа радикальных группировок, исповедующих идеологию национальной, расовой и религиозной нетерпимости и совершающих на этой почве преступления. И заявил, что правовой арсенал противодействия экстремизму недостаточен, а обсуждаемый законопроект «в значительной степени устраняет эти пробелы». Вот один из таких пробелов: «В законопроекте усиливается уголовная ответственность за совершение преступлений экстремистской направленности с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть Интернет».
Член думского комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Отари Аршба (в Думе нынешнего созыва он возглавляет комиссию по этике) тогда отметил: «Комитетом законопроект был рассмотрен давно, у нас есть замечания: необходимо дать правоохранителям и правоприменителям четкий инструмент, который исключил бы возможность широкого толкования этого закона. Законопроект будет доработан ко второму чтению, а сейчас комитет рекомендует его принять в первом чтении».
Результаты голосования:
за — 236 человек, это 52,4% парламентариев и 100% проголосовавших;
против — 0;
воздержалось — 0;
не голосовало — 214 человек, т.е. 47,6%.
За поправки проголосовали 233 из 238 членов фракции «Единая Россия» и 3 депутата от «Справедливой России». Коммунисты и ЛДПР не голосовали ни за, ни против — это, напомним, 47% парламентариев.
Обратим внимание, уже тогда многим депутатам было понятно: то, что предлагается, это дубина, которой можно колошматить всех подряд. Но это понимание значения не имеет — парламентское большинство вносит в законы любые изменения.
Прошел почти год, и в июне 2014‑го закон был принят.
Что в итоге?
Вспомните, что в парламенте говорил представитель МВД Игорь Зубов об устранении пробелов: «...усиливается уголовная ответственность за совершение преступлений экстремистской направленности с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть Интернет».
Сравните часть 1 статьи 282 «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» Уголовного кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона от 08.12.2003: «Действия, направленные на возбуждение ненависти, либо вражды, а также на унижение достоинства человека, либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации...»
И в действующей редакции: «Действия, направленные на возбуждение ненависти, либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации, либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети Интернет...»
Вот и все законотворчество. А что это за «четкий инструмент, который исключил бы возможность широкого толкования этого закона», так и осталось загадкой.
В чем засада
Правозащитник Мария КРАВЧЕНКО, эксперт Информационно-аналитического центра «Сова»:
— Действующий с 2002 года закон о противодействии экстремистской деятельности слишком «широкий», под его действие подпадает чрезвычайно большой набор деяний. Это открывает государству возможности для его применения не только в целях обеспечения безопасности общества, но и для обеспечения идеологического контроля над обществом.
Статья против возбуждения ненависти нужна, и подобные нормы существуют в большинстве европейских стран. Но под такую статью должна подпадать не любая грубость, а прежде всего призывы к насилию или дискриминации в отношении людей того или иного пола, расы, национальности, религии и т.п. В каждом случае правоохранители должны взвешивать степень общественной опасности высказывания, в том числе в Интернете. Наши правоохранители часто руководствуются иными критериями.
В законе есть несовершенные формулировки. Например, «возбуждение ненависти в отношении социальной группы». Законодательства ряда стран действительно защищают некоторые уязвимые меньшинства. Но под нашу «широкую» формулировку можно отнести кого угодно, например, представителей власти. В 2011 году Верховный суд выпустил постановление, согласно которому критика власти не должна рассматриваться как возбуждение ненависти и караться по ст. 282, но это постановление зачастую игнорируется.
Как возбуждение ненависти трактуется и пропаганда превосходства собственной религии — это тоже весьма спорный момент, поскольку приверженец любой религии по определению считает ее единственно верной.
Что касается подпадающего под ст. 282 унижения достоинства человека по признаку принадлежности к той или иной общности, то, на мой взгляд, это деяние не представляет большой опасности и должно быть перенесено в Административный кодекс или рассматриваться как повод для подачи гражданского иска против обидчика.
Кроме того, во многих случаях сомнительная публикация в Сети не должна становиться поводом для уголовного преследования, достаточно принять предупредительные меры и просто потребовать ее удалить.
Я хочу подчеркнуть, что закон о противодействии экстремизму, к которому, как уже говорилось, есть претензии, с момента принятия не претерпел существенных изменений. Менялись установки властей. А вместе с ними менялась и правоприменительная практика.
Правоприменительная практика абсурда
Приводить конкретные примеры «посадок за репосты» не имеет никакого смысла — не хватит газетной площади. Каждый день мы слышим об очередном таком эпизоде с абсолютно абсурдными формулировками: то усы губернатору как у Гитлера пририсовал и попал под уголовку, то «экстремистскую» песенку на своей страничке сохранил и тоже стал экстремистом. Тем более что «посадки за репосты» — термин широкий и неточный. Не всегда людей сажают, не всегда это 282‑я статья. Это может быть статья 280 (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности), 205.2 (публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма), 354.1 (реабилитация нацизма), ч. 1 ст. 148 (оскорбление чувств верующих).
Но даже по той статистике, что доступна, можно оценить масштаб и динамику явления. По данным Верховного суда России, в 2014 году по ст. 282 было осуждено 267 человек, в 2015 году — 378, в 2016‑м — 395. В 2017 году, по данным правозащитников (здесь, видимо, уже не только 282‑я статья), за публикации в Интернете по уголовным делам осуждено 465 человек, а по административным — 4046 человек.
Также по подсчетам правозащитников, с 2011 года число уголовных дел за экстремизм выросло в четыре раза. Впрочем, официальные данные по преступлениям экстремистской направленности несколько ниже (хотя тоже впечатляют). В 2011 году таких преступлений зарегистрировано 622 (в суд было направлено 463 дела). В 2017‑м — уже 1521 преступление (в суд направлено 1109 дел). В текущем году — уже 762 преступления, в суд направлено 481 дело.
Что они думают теперь
Вот что говорят некоторые действующие законодатели, которые в 2014 году тоже были депутатами и поддержали поправки в статью.
Николай КОЛОМЕЙЦЕВ, первый заместитель председателя комитета по труду, социальной политике и делам ветеранов, фракция КПРФ:
— Статью нужно менять. Она оказалась слишком болезненной для многих. Наша фракция глубоко озабочена тем, как применяется статья, мы работаем над поправками к ней. Как только поправки будут готовы, мы начнем процесс, итогом которого станет их обсуждение Государственной Думой. Это процесс небыстрый. По своему депутатскому опыту я знаю, что быстрее всего необходимые процедуры проходят те изменения в законы, которые получили предварительное одобрение Администрации Президента. Мы выйдем на государственно-правовое управление Администрации и надеемся на его сотрудничество.
Ольга КАЗАКОВА, первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по культуре, фракция «Единая Россия» (в 2014 году — член комитета по вопросам семьи, женщин и детей):
— Для того чтобы анализировать ситуацию в каждом случае, нужно видеть не только картинку, а весь скан странички, на которой она была опубликована, т.е. какие подписи под ней стояли, в каких обстоятельствах и для чего та или иная фотография использовалась. Второе, очень важное обстоятельство, — нам нужно знать мотивировочную часть решения суда. Ужесточающие поправки, принятые предыдущей Думой, касаются не конкретных фотографий, они касаются действий, в которых усматривается пропаганда нацизма. Одним словом, в каждом конкретном случае нужно смотреть на мотивировочную часть, только тогда мы можем обсуждать ситуацию.
Если будут зафиксированы массовые прецеденты использования 282‑й статьи не по назначению, тогда над ее формулировками действительно нужно будет работать. Но у граждан нашей страны есть такое чутье по отношению ко всему, что связано с нацизмом, что, пока живы нынешние поколения, можно оставаться в рамках норм этого закона.
А вот что думают депутаты, статью не поддержавшие.
Сергей ШАРГУНОВ (в момент принятия статьи депутатом не был):
— 282‑я — это в принципе зло. Где критерии запретного? Кто эксперты, обвинители, судьи?.. Надо делать всё возможное, чтобы зло минимизировать. Пока дубина нависает над каждой размышляющей головой. Онлайн и офлайн. Любой, кто дерзит, язвит, ругает, спорит, лайкает, репостит, собирается в кружок больше трех — подопытный. В любой момент выдернуть можно любого. Большинство обвиняемых — молодые. Часто им просто мстят за молодость. Хотят, чтобы страна всегда жила в страхе и косности. Хотели бы вырубить на фиг Интернет. Стоят на пути у потока слов, картинок, роликов, песен и ловят кого попало… Дабы проучить остальных. И законы против Интернета — это месть молодым. При этом молодых поощрительно натравливают на молодых. Неподобающее суждение, хохма, резкий выпад — то, что легко проходит по разряду экстремизма, — ставится в один ряд с терроризмом — убийством людей. Это единый список огнеопасных граждан — врагов общества и государства. И такое уподобление как бы в порядке вещей…
Я сторонник отмены 282‑й статьи Уголовного кодекса. Подобных законов достаточно, насилие и призывы к нему и без того караются. Реальных экстремистов нужно наказывать, с этим никто не спорит, однако в 282‑й статье есть определения, которые настолько широки и расплывчаты, что экстремистом можно сделать чуть ли не каждого. В провинции эта статья давно превратилась в дубину. Как законодатель, я выступаю за смягчение и уточнение действующего закона об экстремизме.
Владимир ЖИРИНОВСКИЙ — давний борец с 282‑й статьей Уголовного кодекса. Он и его соратники по партии считают, что сегодня между Основным законом государства и 282‑й статьей существуют противоречия, число жертв которых растет. Квалификация преступлений по ст. 282 в некотором смысле является универсальной, то есть позволяет привлечь к уголовной ответственности даже за высказывания, выраженные в форме перепоста в социальной сети без комментария обвиняемого, или за высказывания, распространенные без прямого умысла, то есть эмоционально проявленного недовольства, а также независимо от намерений лица, разместившего информацию.
Робкие попытки исправиться
Верховный суд России рассматривает вопрос о смягчении наказания за репосты экстремистских и запрещенных материалов. Гуманизация предполагает перевод поступка в категорию, не предусматривающую лишения свободы. Давно рассматривает, минимум с прошлой зимы.
Министерство связи и массовых коммуникаций предложило разрешить демонстрацию нацистской и экстремистской символики «в просветительских, учебных и информационных целях». Мол, действующий закон позволяет привлекать к ответственности за публикацию практически любых фото и видео на тему Великой Отечественной войны, в кадрах которых присутствует враг. Предложило еще в 2017 году.
В январе нынешнего года возглавляемая Жириновским фракция разработала законопроект, отменяющий ст. 282 Уголовного кодекса «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства».
Сенатор Антон Беляков подготовил законопроект, исключающий «административную ответственность за использование нацистской символики или атрибутики в произведениях науки, литературы, искусства, а также в информационных, учебных и просветительских целях при условии отсутствия признаков пропаганды». Внес в феврале этого года.
Депутат Шаргунов с коллегами в конце июня внес в Госдуму законопроект о смягчении ч. 1 ст. 282 УК РФ. Чтобы наказывать административно.
В начале августа РПЦ призвала «создавать условия для прекращения дел, касающихся оскорбления чувств верующих, в связи с примирением сторон».
И о главном...
«Если речь идет о распространении экстремистской информации, должны применяться общие правила. Но нужно определиться с понятиями. Нельзя доводить до абсурда. Нужно поставить заслон экстремизму. Кто же станет спорить, что нужно ставить заслон пропаганде суицида и нацизма. Но давайте сосредоточим внимание на проблеме». Президент России Владимир Путин, 7 июня 2018 года.
По словам депутата Шаргунова, уже скоро — в сентябре — по поручению президента должны быть представлены предложения о том, «как нам реорганизовать Рабкрин», то есть реформировать печально знаменитую 282‑ю статью УК.
Интересно, скольких еще посадят до того, как ее реформируют...
