История торгово-экономических препирательств США и Китая насчитывает минимум полтора десятилетия. Но лишь на фоне мирового финансового кризиса 2008–2010 годов они приобрели статус сформировавшегося противостояния, которое затем и вовсе переросло в торговую войну.
Бывший министр финансов США в период президентства Барака Обамы — Тимоти Гайтнер — произносил проникновенные обличительные речи в адрес Китая, называя его финансовым манипулятором. В том смысле, что Народный банк Китая без труда устанавливает такой курс юаня к доллару, какой был выгоден китайским экспортерам. Дело в том, что чем ниже валютный курс страны-экспортера, тем легче ее товарам конкурировать с аналогичной продукцией страны-импортера.
Китай — крупнейший торговый контрагент США. Совокупный объем товарооборота двух стран составляет около $640 млрд. Для сравнения: этот показатель между США и Россией достигает всего $23,2 млрд. В списке торговых партнеров США по объему товарооборота Россия занимает лишь 28-е место.
Тем временем в 2017 году экспорт товаров из США в Китай составил почти $130 млрд, тогда как импорт из Китая в Америку — $506 млрд (почти на 10% больше, чем в 2016 году). Таким образом, дефицит торгового баланса США с Поднебесной в 2017 году достиг $376 млрд — на 8% больше, чем в 2016-м.
Теперь же Китай, так же, как и Европа с Канадой, удивлен, обескуражен и подавлен новыми реалиями торговых отношений с США. До апреля 2018 года д ля них Штаты были главным рынком потребления, а американские потребители — самыми «резиновыми». Казалось, что так будет всегда. Но мировой финансовый кризис углубил внутренние долговые проблемы и диспаритеты экономики США. А это, в свою очередь, привело к продвижению доктрины «новой экономической реальности Трампа» — тому, что некоторые экономисты называют «трампономикой».
Возвращаясь к нашему историческому экскурсу, заметим, что фактически в середине 90-х США, будучи самой инновационной и одной из самых технологичных стран в мире, сами, абсолютно добровольно и совершенно осознанно, поставили себя в зависимость от внешних сборочных производств, «подсев» на пресловутую дешевизну рабочей силы.
Сейчас модно осуждать хитроумных китайцев за кражу технологий и прочей интеллектуальной собственности, реверсивную «инженерию», а также за валютное манипулирование курсом юаня. Отрицать эти явления бессмысленно, однако стоит вспомнить, что именно американские компании массово завозили в Китай чертежи, полупроводники, сборочные узлы микроэлектронных компонентов, из которых трудолюбивые китайцы делали пресловутые компьютеры и гаджеты. Ну и попутно, со свойственной им любознательностью, интересовались, из чего все это сделано и как оно между собой крепится.
Зеркальный ответ
После глобального финансового кризиса 2008 года и последовавшего за ним десятилетия неудачных попыток перезапуска американской экономики при помощи «количественных» программ Федерального резерва американские экономисты сдались и потребовали возвращения Америки на международные товарные рынки — не как импортера, а как экспортера. Рупором этих надежд и чаяний стал президент-республиканец Дональд Трамп.
Понятно, что на первом этапе Трамп выходит нетто-победителем в этом «бою без правил». На торговые тарифы пострадавшие страны не смогут долго отвечать встречными тарифами. Поскольку США были, есть и остаются крупнейшим потребительским рынком в мире, по этой причине товарные потоки устремлялись и устремляются диспропорционально в одном направлении.
Тем не менее еще 6 августа 2018 года Пекин опубликовал список американских товаров на $60 млрд, к которым будут применены импортные тарифы в ответ на введение Вашингтоном дополнительных пошлин на китайские товары стоимостью $200 млрд. Тем самым стало ясно, что ни одна из сторон в торговой войне не намерена отступать.
Напомним, что в июле США и КНР уже обменялись тарифными «любезностями» на товары стоимостью $34 млрд и запланировали добавить в свои списки товары на $16 млрд. Что и было осуществлено 23 августа. В частности, под повышенные пошлины попали сталь, алюминий, стиральные машины, аграрная продукция (половина выращенных в США соевых бобов шла на экспорт в Китай) и даже сухофрукты.
Ответные меры Китая и Евросоюза для США будут весьма чувствительными, поскольку именно с этими географическими регионами США наиболее интенсивно торгуют. В то же время ответные меры России едва ли будут замечены на общем фоне. В отличие от Европы и Китая объем торговли с США в общем портфеле российского экспорта даже в лучшие годы составлял жалкие 3–3,5%.
Но если кто-то подумал, что тут наступит развязка всей истории и Трамп быстро начнет получать лавры победителя, то он ошибется. Девальвация китайского юаня в обстановке «боев без правил» становится довольно мощным оружием в руках Поднебесной. В отличие от США, возможности которых по курсовому манипулированию долларом, как известно, крайне ограничены его мировым резервным статусом, Китай может практически безболезненно девальвировать свой юань в очень широком диапазоне. Китайские народные массы, если вы об этом подумали, нет, не восстанут.
В поисках выхода
В свете отчаянных попыток американских либералов примирить стороны торговых войн интересное «рацпредложение» недавно прозвучало из уст председателя Федерального резервного банка Сейнт-Луиса Джеймса Булларда.
Говоря о негативных последствиях нынешних торговых войн, он предлагает всем странам одновременно и добровольно полностью упразднить торговые тарифы. «Позиционирование здесь состоит в том, что в других странах есть свободная торговля, а в США ее нет. Если это не просто демагогия — то, о чем мы говорим, — мы просто снижаем все тарифы и все нетарифные барьеры. Все сводим к нулю. Это будет лучший результат для всего мира», — сказал Буллард в одном из своих интервью.
На самом деле, если такой вариант решения проблемы действительно принять за основу, США как минимум вдвое увеличат дефицит своего торгового баланса. Сильно переоцененный доллар и большая доля затрат на рабочую силу в себестоимости американской продукции при условии такого «нулевого варианта» попадут под «автосанкции» (безотносительный к торговым войнам низкий спрос на внешних рынках продукции с более дешевыми аналогами) в силу низкой ценовой конкурентоспособности. Вновь мы возвращаемся к тому, что любые заявления чиновников по обе стороны океана ценны только в случае их тщательной предварительной аналитической проработки.
Что касается других вариантов окончания торговых войн, то попытки привлечь к этому спору Всемирную торговую организацию (а туда обратился с жалобой на действия Вашингтона Пекин) малоперспективны. Во-первых, ВТО — не исполнительный, а лишь предписывающий «правила игры» орган. Во-вторых, в последние годы глобальный протекционизм, активно наращиваемый администрацией президента Трампа под лозунгом «America first!», делает эту организацию жалкой и бесполезной.
Безусловно, учитывая, что США — крупнейший потребительский рынок мира, на первых порах «победителем» в этой торговой войне будут именно Штаты. А иначе зачем Вашингтону надо было затевать всю эту скользкую игру?
Однако самое неожиданное для администрации Трампа произойдет на следующем этапе, когда выяснится, что бывшие торговые партнеры США активно сокращают инвестиции в американский госдолг. Причем даже не из жажды возмездия, а по причине падения притока экспортных долларов в эти страны. Кульминационным моментом этой истории, если она затянется на долгие годы, станет стопроцентно японский сценарий для экономики США: госдолг, существенно превышающий объем ВВП, основным владельцем которого станут сами США (а по сути — американские налогоплательщики).
Россия — победитель?
Если мировая экономика замедляется, это означает, что плохо становится всем, так как снижаются темпы взаимного кредитования, торговли, также снижаются доходы населения и растет безработица. Эти явления носят практически повсеместный характер, хотя при этом отдельные страны могут выступать в роли «безопасных гаваней». Правда, на определенные, не слишком продолжительные интервалы времени.
К счастью, по крайней мере, на первом этапе — продолжительностью до 3–4 лет — торговые войны Россию затронут минимальным образом. Основная причина, о чем уже было сказано выше, — мизерный объем торговых операций России с США (менее 2% в общем объеме внешней торговли РФ, а для США — и того меньше).
То, что на протяжении десятилетий нас возмущало и казалось нам крайне странным, неожиданным образом вышло нам на пользу. Россия — чуть ли не единственная страна, к которой у Дональда Трампа нет претензий в части «торговых дисбалансов». Конечно, можно говорить о дальнейшем сближении России и Китая как взаимодополняющих экономик по своей структуре. Однако необходимо четкое понимание, что Россия на сегодняшний день ни в коей осязаемой мере не сможет заменить Китаю мощный потребительский рынок США.
На сегодняшний день у нас своя история под названием «санкции». В первую очередь Москву не могут не беспокоить потенциальные препоны, которые США готовы чинить в отношении строительства «Северного потока-2», а также санкции в отношении российского госдолга и первых лиц крупных российских компаний. Но это уже совсем другая история.
Читайте материал «Экономисты дали прогноз на курс рубля в сентябре и октябре»
