Тот факт, что «Карты российской науки» нигде нет, недавно обнаружила Счетная палата. «Информационная система «Карта российской науки» не функционирует. Документальное подтверждение местонахождения Карты отсутствует, на балансе Минобрнауки не числится».
Эта фраза звучит в пресс-релизе о проверке расходования средств госбюджета, выделенных Министерством образования и науки Государственной публичной научно-технической библиотеке (ГПНТБ) в рамках госпрограммы «Развитие науки и технологий».
Пресс-релиз — краткая выжимка из отчета, одна страница текста. Чтоб узнать подробности, мы обратились в Счетную палату в надежде получить целиком весь отчет. Оказалось, это невозможно, пока он не пройдет какие-то инстанции. Да и не факт, что после инстанций будет доступен, поскольку его могут закрыть грифом ДСП — «для служебного пользования». Такое часто случается.
Тем не менее пресс-служба Счетной палаты согласилась ответить на несколько вопросов «МК». На основе этих ответов мы сформулировали вопросы генеральному директору ГПНТБ Якову Шрайбергу, и после долгой беседы с ним кое-что стало проясняться.
■ ■ ■
Проект «Карта российской науки» финансировался в рамках госпрограммы «Развитие науки и технологий на 2013–2020 годы».
Его духовным отцом был Дмитрий Ливанов. Он возглавил Минобрнауки в 2012 году и сразу взялся за инвентаризацию исследований и разработок в институтах РАН, вузах и государственных научных организациях.
Потому что ученых в стране много, а что они делают — и делают ли вообще? — толком неизвестно.
Показателем того, что ученый действительно занимается наукой, считается его публикационная активность: статьи, монографии, рецензии, патенты, рефераты, материалы научных конференций, где есть его выступления.
Чтоб собрать достоверную информацию о научной активности одного ученого, нужно прошерстить несколько библиографических баз данных. В первую очередь — Web of Science (сокращенно WoS, ею владеет американская компания), РИНЦ (Российский индекс научного цитирования), ФИПС (база данных Роспатента) и еще пять-шесть библиографических электронных ресурсов.
Где-то найдется одна его статья, где-то три. Где-то окажется, что его фамилию перевели на английский иначе, и он вообще там не выплывет. А где-то вместо него система выдаст публикации ученого-однофамильца, работающего в совершенно другом направлении.
Нет единой информационной системы, куда можно было бы ввести фамилию российского ученого и сразу увидеть все его публикации, область исследований и как далеко он в ней продвинулся. Или набрать на клавиатуре какое-то направление и увидеть, кто из наших ученых его разрабатывает, в каких лабораториях, какие у них достижения.
Из-за того что такой информационной системы нет, спорным оказывается выделение грантов. Ученые подают заявки, но комиссия не может проверить их обоснованность.
Заявитель указал, например, что у него вышло 25 статей по данной теме. Но никто же не будет вести расследование — разыскивать все 25 статей в разных базах данных, за пользование которыми еще надо, между прочим, платить.
Поэтому не факт, что гранты у нас достаются именно тем ученым, в кого стоит вкладывать деньги. Это одна проблема. А вторая — то, что международный авторитет нашей страны страдает.
Иностранные ученые хвалятся открытиями и достижениями. А наши ученые, может, уже давно их открытия открыли. Просто никто об этом не знает. Включая нас самих.
Руководствуясь изложенными соображениями, в декабре 2012-го Минобрнауки официально заявило о начале работы над проектом, который позволит, как говорили чиновники, «увидеть ландшафт российской науки».
«Наша цель — определить поименно тех ученых и те малые научные коллективы (то есть лаборатории, научные группы), которые уже сегодня в России работают на высоком международном уровне. Мы будем делать этот проект с одной простой целью: понять, где сегодня Россия сохраняет конкурентоспособность, какие области науки сегодня для нас являются перспективными, где у нас есть шанс в будущем совершить рывок. И, что самое важное, поддержать адресно именно тех людей, тех ученых, те лаборатории, которые этой поддержки заслуживают», — объяснил Дмитрий Ливанов в одном из своих интервью.
■ ■ ■
«Перенос научного ландшафта на карту» начался с того, что тогда же Минобрнауки объявило конкурс на выполнение НИР по теме «Формирование системы оценки и мониторинга результатов научно-исследовательской деятельности организаций и ученых для регулярной оценки состояния сферы науки», начальная цена — 100 млн руб.
Конкурс, по матриалам Счетной палаты, выиграла компания «ПрайсвотерхаусКуперс Раша Б.В.», предложившая выполнить всю работу за 90 млн рублей и 90 дней. Были другие претенденты, в том числе Бауманка и МГУ. МГУ даже предлагал все сделать за 50 млн, но нет, конкурсная комиссия его отвергла.
На сайте Минобрнауки мы, к сожалению, не смогли найти ни контракта с победителем конкурса, ни технического задания. Поэтому мы не знаем, что конкретно должно было быть сделано за 90 млн. Но, по идее, за такие хорошие деньги «ПрайсвотерхаусКуперс Раша» должна была:
1) разработать структуру информационной системы «Карта российской науки» и создать программное обеспечение, которое позволяло бы вносить в эту структуру новые данные, искать уже внесенные и генерировать из них выборки;
2) наполнить эту структуру подробными сведениями о российских ученых, которые содержатся в действующих базах данных (WoS, РИНЦ, ФИПС и т.п.).
Попросту говоря, компании надо было создать что-то вроде электронной системы хранения с множеством виртуальных стеллажей, полок, полочек, ящичков. Чтоб там у всего было свое место, и это место можно было легко найти при помощи поисковых инструментов. Ну а потом в эти ящики и полочки переложить сведения, которые уже хранятся в аналогичных системах. Купить их (бесплатно-то никто не даст) и переложить.
Технологически самая сложная часть работы состояла в том, чтоб при «перекладывании» ничего не потерялось, и все, что в «Карту» будет заложено, можно было потом без проблем отловить.
Главная трудность здесь в том, что во всех базах данных, из которых планировалось заимствование, приняты разные форматы записей, разные правила транслитерации фамилий, разные классификаторы научных направлений. Все эти «разности» необходимо было учесть и продумать, как они будут унифицироваться при переносе в «Карту».
Вручную — невозможно, поскольку переноситься будут миллионы записей. Система должна была это делать автоматически.
Кроме того, автоматически должно было сниматься дублирование, производиться исправление грамматических ошибок, «развод» однофамильцев, а также установление виртуальных связей-«линков» между данными, перенесенными из разных систем, чтобы все они слились в единое, взаимоувязанное целое — задуманную «Карту российской науки».
Первые библиографические электронные системы разрабатывались еще сорок лет назад. Сейчас их уже очень много, так что тут нет надобности изобретать велосипед. Особенность «Карты» состояла лишь в том, что велосипеду предстояло объехать много «подводных камней». Поэтому все они должны были быть выявлены, просчитаны, учтены. Надо было заранее в эти «подводные камни» глубоко вникнуть и тщательно все продумать.
В Сети есть материалы к первому установочному заседанию экспертных групп проекта, подготовленные «ПрайсвотерхаусКуперс Раша». Заседание проходило в январе 2013-го, когда компания уже выиграла конкурс.
Ни о каком вникании, глубине и тщательности, на мой взгляд, там и речи нет. «Подводные камни» частично упоминаются, но как их обходить — об этом тоже не говорится.
На 32 страницах с внушительными диаграммами-схемами перечислены лишь те шаги по созданию «Карты», что лежат на поверхности. Такие же очевидные, как алгоритм чистки зубов: «Мы возьмем тюбик с пастой, откроем крышечку, выдавим пасту на щетку, закроем крышечку, откроем рот, поднесем щетку к зубам».
Чтоб лучше представить характер этих пустых, как барабан, «материалов», приведем дословные цитаты из них: «Карта российской науки» станет уникальным проектом не только в России, но и в мире — возможность стать образцом для подражания»; «Карта российской науки» превзойдет зарубежные и российские аналоги по функционалу, охвату работ российских ученых и качеству данных».
Когда уже знаешь, с каким треском провалился проект, эти цитаты кажутся ужасно смешными. Но сама-то история грустная.
■ ■ ■
Судя по отчету Счетной палаты, из тех 90 млн, что получила «ПрайсвотерхаусКуперс Раша» от Минобрнауки, порядка 40 млн ушли на покупку данных о российских ученых, а за 27 млн она наняла субподрядчика — ООО «ЭйТиКонсалтинг».
Субподрядчик должен был разработать и создать программную оболочку «Карты». Ту самую электронную систему хранения, где можно будет легко и просто найти все, что нужно.
«Эй-Ти-Консалтинг» заслуживает отдельного внимания в нашей истории. Как следует из множества статей, размещенных в интернете, организация прошла сложный путь развития.
Это одна из крупнейших российских IT-компаний. Выполняла заказы Росатома, Ростелекома, Минкомсвязи, Росреестра, Сбербанка, ВТБ и прочих «крупных игроков». Правда, в последние пару лет немного «подсдулась».
«Сдувание» пошло после того, как в конце 2015-го компания разработала информационную систему для МФЦ Крыма за 26 млн руб., но она оказалась несовместима с другими системами, необходимыми МФЦ для работы.
Чтоб разрулить ситуацию, сотрудник «Эй-Ти-Консалтинг» тогда попробовал за миллион рублей подкупить директора крымского ГБУ МФЦ, дабы тот отказался от претензий и не подавал иск в суд. Но директор его заложил. Прокурор Крыма Наталья Поклонская возбудила дело в отношении «Эй-Ти-Консалтинг», в интересах которого передавалась взятка. Сотрудника осудили на 3,5 года условно, компания заплатила штраф 2 млн и — вот беда! — лишилась права работать с госзаказчиками.
А совсем уже недавно, в феврале 2018-го, как сообщили многие СМИ, был задержан ее глава и основатель Сергей Шилов уже по другому делу — об информационной системе МВД.
«Эй-Ти-Консалтинг» получило от МВД заказ, выиграв контракт на 1,4 млрд. Но созданная для полиции по этому контракту система была недоделана. В ней отсутствовали несколько компонентов. Тем не менее компания получила за нее деньги как за полностью выполненную работу.
Шилов провел в СИЗО пару месяцев. В апреле суд изменил ему меру пресечения. Сейчас он под домашним арестом, поскольку заключил досудебное соглашение с Генпрокуратурой и назвал подельников.
Заказ от МВД «Эй-Ти-Консалтинг» получила в 2014 году — еще раньше «крымского». А заказ от «ПрайсвотерхаусКуперс Раша» компания получила в 2013 году. Но и с ним произошло что-то похожее.
Как объяснили «МК» в пресс-службе Счетной палаты, «Эй-Ти-Консалтинг», судя по финансовым документам, выполнил следующие работы:
«спроектировал и разработал базы данных репозитория для хранения информационных сущностей;
сформировал частное техническое задание на разработку информационной системы;
разработал информационную систему, обеспечивающую поддержание профилей ученых и организаций и обладающую аналитическими возможностями для формирования отчетов по направлениям науки, организациям, коллективам, отдельным ученым, демонстрирующую динамику показателей, дающую возможность сравнивать между собой ученых и научные направления».
Но на деле такой системы не получилось. Система оказалась не то что корявой и неудобной, а просто нерабочей.
Она вызвала столь сильное недоумение потенциальных пользователей, что в декабре 2013-го Сергей Салихов, директор Департамента науки и технологий МОН, отвечавшего за «Карту», пообещал, что она не будет использоваться для рейтингования, а заместителю министра Людмиле Огородовой пришлось публично признать неготовность системы: «Это макет, это даже не пилотный проект».
За 90 млн! Ничего себе макетик.
■ ■ ■
«Разработанная «Карта» не позволяла автоматически обновлять базу данных и содержала функциональные ошибки, — отметила Счетная палата. — Однако Минобрнауки не воспользовалось гарантийными обязательствами «Прайсвотерхауса» по устранению недостатков. В результате доработка «Карты» производилась Государственной публичной научно-технической библиотекой (ГПНТБ) и дополнительно обошлась бюджету в 79 млн руб.».
Проще говоря, произошло следующее.
В отличие от Крымского МФЦ и МВД РФ Министерство образования и науки, увидев, что договор до конца не выполнен, не стало предъявлять претензии «ПрайсвотерхаусКуперс Раша». А «ПрайсвотерхаусКуперс Раша» не стала предъявлять претензии «Эй-Ти-Консалтинг».
Вместо этого недоделанную, нерабочую «Карту российской науки» передали ГПНТБ (Государственной публичной научно-технической библиотеке). Библиотека должна была ее «вести» — наполнять новыми актуальными данными и поддерживать в рабочем состоянии.
Поддерживать нерабочую систему в рабочем состоянии — интересная задача.
Не каждый за такое возьмется.
ГПНТБ взялась.
«В 2013 году нам передали макет системы с данными, загруженными вручную, без возможности обновления, — сказал «МК» Яков Шрайберг, директор ГПНТБ. — В итоге нам пришлось с привлечением субподрядчика сильно дорабатывать систему, чтобы быть в состоянии выполнить госконтракт на загрузку новых актуальных данных о публикационной активности российских ученых».
«Сильная доработка», однако, ситуацию кардинально не исправила. Возможность обновлять данные появилась, но система не сводила их воедино. Не убирала разночтения, не выявляла однофамильцев, не перелинковывала, соединяя виртуальными связями.
Вместо строгой и четкой структуры сварилось месиво. Исполняя госзадание, ГПНТБ продолжала в него закидывать дорогостоящие продукты.
По словам Якова Шрайберга, с 2014 по 2016 годы ГПНТБ загрузила в «Карту» данные о публикациях по двум госконтрактам общей сложностью на 245 млн руб. Данные были куплены у Web of Science (как публикации, так и отдельная база патентов, никогда не входившая в нацподписку Derwent Innovations Index), Scopus, РИНЦ, ФИПС, ИС, ЭКБСОН, ЦИТИС (НИОКР, и была начата работа над диссертациями), Дирекции научно-технических программ.
Кроме ввода новых данных, ГПНТБ еще отвечала на вопросы озадаченных посетителей «Карты». Открыла бесплатную «горячую линию» и с 8 утра до 8 вечера консультировала людей, безуспешно пытавшихся найти в системе нужную информацию, исправить замеченные ошибки, зарегистрироваться.
«Поддержка пользователей не входила в контракты на обновление данных, поэтому была поручена нам отдельным госзаданием, — сказал Яков Шрайберг. — В 2016 году ГПНТБ России успешно отчиталась по текущему на тот момент госконтракту и госзаданию перед заказчиком (Минобрнауки РФ), а в 2017 году не получила нового госзадания на поддержку пользователей системы. Конкурс на обновление данных в «Карте российской науки» также не был проведен. Выключение «Карты российской науки» произвело ФГАНУ ЦИТиС, на серверах которого система располагалась с начала ее работы. У ГПНТБ был только доступ к веб-интерфейсам системы, у нас не было технической возможности влиять на выключение «Карты».
ЦИТиС — это Центр информационных технологий и систем органов исполнительной власти. Руководитель — Старовойтов Александр Владимирович, возглавлявший при Ельцине ФАПСИ. ЦИТиС играет в нашей истории чисто техническую роль — что-то типа стола, на котором разложена «Карта». Вопрос, включать ее или выключать, не входил и не входит в сферу его компетентности.
Решение о выключении информационной системы мог принять только владелец «Карты российской науки» — Министерство образования и науки. Но достоверно мы не знаем, как это произошло, кто такое решение принял и кто дал приказ больше не включать в госзадание «Карту», поскольку запрос «МК» в министерство остался без ответа. В пресс-службе нам объяснили, что ведомство сейчас реформируется, поэтому спрашивать не у кого.
Зато мы нашли заявление Совета по науке о конкурсе научных проектов, принятое 1 января 2017 года. Совершенно разгромное в отношении «Карты».
В конкурсе научных проектов, по итогам которого было принято это заявление, участвовали подведомственные министерству вузы. Победители получали госзадание на свой проект, гарантировавшее его финансирование. Совет должен был рассмотреть заявки и определить таких счастливчиков.
При рассмотрении заявок Совет по науке опирался на данные, полученные из «Карты», и по ходу перегрелся до такой степени, что счел необходимым «Карту» публично проклясть.
«При проведении конкурса организаторы получали связанные с проектами наукометрические параметры из так называемой «Карты российской науки». Совет считает, что за четыре года своего существования этот инструмент так и не достиг сколько-нибудь удовлетворительного качества. Значительная часть представляемых «Картой российской науки» сведений ошибочна и не может быть адекватно использована. Это создало значительные трудности при подведении итогов конкурса.
Совет призывает Минобрнауки не использовать «Карту российской науки» для каких-либо целей. Вместо этого совет предлагает использовать перечень общепринятых баз данных по различным областям».
■ ■ ■
Напомним, что на информационную систему «Карта российской науки» потрачено 450 млн народных денег. К использованию она непригодна. Поэтому она не используется, а тихо-мирно хранится на серверах ЦИТиС.
Чтобы привести ее в удобоваримое состояние, потребуется, по всей видимости, еще 450 млн руб. А может, и больше, никто не знает.
Никто также не знает, будут ли ее доводить до ума или забросят. Возможно и то и другое.
Ответственность за бездарно потраченные деньги никто не понес и не понесет. Да и за что отвечать, если просто не получилось. Старались, но не вышло. Как в анекдоте про старую кобылу, которая уговорила на нее поставить, потому что она сегодня в хорошей форме, а сама упала немедленно после старта. И объясняла потом тому, кто поставил: «Ну не шмогла я, мужик, не шмогла».
Директор Департамента науки и технологий Сергей Салихов и три его заместителя уволились в декабре 2016-го, а в марте 2017-го Генпрокуратура объявила, что там выявлены хищения на 127 млн руб. Но не по «Карте», нет. По другим государственным проектам и программам.
А духовный отец «Карты российской науки» Дмитрий Ливанов покинул пост министра образования и науки еще раньше — в августе 2016-го. И тут же получил должность спецпредставителям президента по торгово-экономическим связям с Украиной.
Поскольку работы в этой сфере сейчас немного, Дмитрий Викторович увлекся спортом. Участвует в заплывах и забегах на длинные дистанции.
Триатлонит. У духовных отцов это модно сейчас…
