В отличие от Евросоюза, участники которого в большинстве случаев руководствуются принципом «один за всех и все за одного», членам ЕАЭС ближе другая поговорка — «своя рубашка ближе к телу». Казахстан, Белоруссия, Армения и Киргизия не поддержали Россию в 2014 году, когда Кремль вводил ограничения на импорт продуктов из Европы. И сохраняют нейтралитет в нынешнем торговом споре с США. Хотя Москва пыталась продавить через евразийскую комиссию общие ответные меры на заградительные пошлины США в отношении стали и алюминия, партнеры дали понять, что вмешиваться в неравный бой не будут — тем более что Союзный договор не содержит пункта о солидарной позиции стран-участниц. В итоге дополнительные пошлины ввела только РФ — от 25% до 40% на некоторые товары из США, включая строительно-дорожную технику, нефтегазовое оборудование, инструменты для обработки металлов и оптоволокно.
Дмитрий Медведев на заседании межправсовета ЕАЭС пояснил, что тем самым Россия использует свое право на защиту экономической безопасности, которая является «зоной национальной ответственности». «Но важны и коллективные шаги, если потребуется отстаивать наши общие торгово-экономические интересы, — подчеркнул он. — А это не исключено, и опыт споров, которые идут в различных регионах с участием самых разных стран и союзов, это напрямую доказывает». По словам премьера, поиск адекватного ответа на всякого рода торговые ограничения, которые вводятся зарубежными партнерами, является актуальным для руководящих органов ЕАЭС. Но ни один коллега ДАМа в своем выступлении не разделил этой озабоченности.
Самым интересным вопросом повестки предсказуемо оказалось создание общего рынка углеводородов: газа, нефти и нефтепродуктов. Если Евросоюз родился из угля и стали, то ЕАЭС, сказал Медведев, это в значительной степени газово-нефтяной союз: «При его создании мы договаривались, что общий рынок газа будет одной из целей». По планам программа формирования общего рынка должна быть готова и подписана лидерами стран ЕАЭС в 2018 году. «Она станет настольной книгой для наших энергетиков», — заявил белорусский премьер Андрей Кобяков. А заработать единые подходы к ценообразованию и доступу к газотранспортной инфраструктуре должны в 2025 году. Однако чем ближе сроки, тем больше сомнений в их реальности. «Мы сегодня достаточно долго обсуждали вопросы создания рынка газа. Там есть пока еще несогласованные странами подходы, в том числе связанные с транспортировкой и платой за транспортировку», — признал Дмитрий Медведев.
Дело в том, что Минск отказывается платить за транспортировку. И вообще настаивает на том, что цены на газ да и нефть должны быть равнодоходными, т.е. одинаковыми для российских потребителей и партнеров по ЕАЭС. Но Москву это устраивает только в том случае, если к 2025 году удастся подтянуть внутренние цены к экспортным. В противном случае российский бюджет от такой интеграции понесет значительные потери — гораздо более весомые, нежели убытки от санкций ЕС и США, вместе взятых.
Дмитрий Медведев заявил, что на заседании было принято решение провести «некий мозговой штурм». «Консультации сначала будут проведены на уровне министров энергетики, а потом в формате межправсовета», — уточнил он, добавив, что поиск компромисса по программе создания общего рынка газа может стать одной из центральных больших тем очередной встречи премьеров. Эксперты, в свою очередь, сомневаются, что членам ЕАЭС удастся прийти к согласию: проблема в том, что одни страны являются производителями, а другие покупателями энергоресурсов, поэтому их интересы плохо состыкуются между собой. Реально общий газовый рынок, по их оценкам, может заработать не ранее 2050–2060 гг., а пока речь будет идти о взаимоприемлемых правилах трансграничной торговли углеводородами.
Санкт-Петербург.
