Нас в автобусе шестеро – работница социальной службы, я, пара фотографов и пара волонтеров благотворительного фонда «Поможем». И еще сотня увесистых пакетов с едой. План прост – дождаться затишья, въехать в поселок, выгрузить продукты, набрать как можно больше людей - и обратно.
Мы уже знаем, что выезжать из сел в Мариуполь хотят не все. И выехали мы не сразу – не могли найти достаточно отчаянного водителя на автобус. Его нашла и уговорила Ульяна Токарева – директор местного центра социальных служб для детей и молодежи. Уговорила и сама с ним рядом поехала.
Под городом идут бои. Работу артиллерии слышно временами даже в центре. Широкино – крайняя населенная точка украинских позиций. Дальше Саханка и Новоазовск. До границы – примерно 19 километров.
Командир группы, что нас сопровождает - Боцман – старший подразделения полка «Азов». У него и его подчиненных новые автоматы «Форт», которые в Украине делают в Виннице по израильской лицензии на базе автомата TAR-21.
С краю Дворца культуры четыре потертых жизнью мужика мерно насыпают землю в мешки – здание укрепляется. Подхожу к одному – ему может быть и тридцать и сорок, не поймешь. Глаза только какие-то шальные совсем. Он сразу соглашается поговорить:
- Тут как 5 сентября так стреляли! Мы с женой у себя были в доме, а дети у тещи ночевали неподалеку, сразу за Дворцом дом. Как рваться началось, она растерялась и огородами к бабушке к подвалу побежала с ними. Тут их два снаряда и накрыли.
Теща до сих пор по больницам, ноги у нее там, связки порвало что ли. Инвалидность получает. А дети вот погибли сразу. 10 лет сыну было и 7 дочке, в школу не успела пойти. Можете записать мое имя, я не прячусь, Олег Шаталов я, а сын Никита был, дочка – Каролина...
Вокруг сидят и ходят бойцы. Спрашиваю у самого колоритного с рыжей бородой, чего он ждет от перемирия. Он нехотя отвечает: "Мы на опережение, наконец-то стали работать, а тут перемирие! А нам не перемирие нужно, нам «Грады» нужны! Как зовут? Слепень меня зовут! Имя говорить не буду».
Следует команда: «По машинам!». Она касается нас – подогнали бронированный «КРАЗ». Но Ульяна туда лезть отказывается: «Я водителя уговорила, я его не брошу!». Мы, потоптавшись, тоже идем в автобус.
На горизонте что- то дымит, на подъезде к Широкино возле дороги еще тлеет «УАЗ» с сорванной взрывом крышей и синими милицейскими номерами. Везде пахнет горелым, а в крайнем доме видим во дворе еще крепкого пожилого мужика. Что-то мастерит, пока тихо. Широкино – село как село, только с морем и санаториями. Мы к морю не едем, в центре стоит и ждет нас толпа людей.
Парни быстро выгружают пакеты, а мы пытаемся наладить контакт с местными. Я попадаю на не отъезжающих. «Мы ехать не будем – твердо говорит мне чернявая женщина – Тут мои стены, мой дом и моя картошка в погребе!"
Ее поддерживает муж: «Сергей Усков я! Мы как чувствовали – печку старую не разобрали. Сейчас газ вырубило, света нет, телефоны не подзарядить и интернет после света пропал тоже. Но мы печку топим! Правда, соседка с непривычки чуть не угорела, 25 лет не топила».
В их группке женщина с уже знакомым по Лебединскому выражением глаз начинает как то бессвязно и быстро говорить: «До обстрелов еще магазин работал. А как начали бить по нам, он и закрылся вчера! А тут страшно было… Соседа хоронили, яму прокопаем сами, а тут мины рвутся. Мы полежим и снова копаем!». И начинает рыдать. Мы стоим – все, что у нас есть, пакеты с едой по 13 килограмм.
Рассудительная соседка тут же нас успокаивает: «Да ничего, нам пенсию платят. Мы ее в Виноградном до последнего месяца получали. Подвал у нее хороший, мы там прячемся. Переживем как нибудь! Я Пономарева Галина Николаевна». Это она волонтеру. Тот пытается хоть какой-то отчет для своего Фонда слепить. Кому отдал еду, хотя бы фамилии.
Пока говорим, от толпы отделяется человек двадцать или чуть больше. К нам в автобус не идет никто – все лезут в высокий кузов броневика.
Пока грузится броневик, прибегает очень нервный боец с автоматом: «Убрать толпу! Разъезжайтесь!». Не будет отчета у нашего волонтера. Сотня пакетов остается вдоль заборов – ее распределят между собой оставшиеся на этой улице люди.
Мы быстро выбираемся из поселка, проскакиваем мимо Лебединского к 14-му блокпосту и всего минут через 20 въезжаем в Мариуполь. Броневик с Ульяной едет расселять людей из Широкино. Каждый день таких два-три десятка. В основном люди выезжают сами и сразу к родне. Таких, которым нужна немедленная помощь государства, не так уж и много.
Пятница, 13-е. До перемирия еще сутки с четвертью….
