Центральную проблематику, разумеется, пытались замаскировать различными второстепенными вопросами, вроде приглашения итальянцев поучаствовать в «танковом биатлоне» на полигоне в Алабино. (Глава итальянского оборонного ведомства в связи с этим обратил внимание, «какой долгий путь мы прошли по дороге дружбы с тех пор как в прошлый раз итальянские танки находились на российской земле» - очевидно, имелся в виду Сталинград). Но журналистам удалось ухватить суть происходившего за закрытыми дверями. Лавров негодовал: западные партнёры обещали, что все революции будут как в Тунисе, а вместо этого Левант уже полыхает, пожар того и гляди перекинется на страны Магриба, арабские монархии подливают масла в огонь, поддерживая тем или иным способом различные радикальные исламистские группировки, а многие западные страны им в этом потакают. Ситуация выходит из под контроля.
- Сейчас в Мали наши французские коллеги борются с теми, кого они сами же вооружали в Ливии, - подчеркивал абсурдность ситуации российский министр иностранных дел.
Собственно, всё это Лавров повторяет по пять раз в неделю уже много месяцев подряд. Западные коллеги кивают головами, но в глубине души остаются уверенными: этим нытьем Россия просто пытается сохранить своё влияние на Ближнем востоке, столь сильно сократившееся с начала «Арабской весны». Чтобы хоть как-то достучаться до них, глава внешнеполитического ведомства стал переносить акценты. Так, в Риме он фактически отказал в поддержке сирийскому президенту. Мол, Башар Асад никогда не был «нашим близким другом» - только партнёром, как партнёр он устраивал и западные столицы, а потом вдруг перестал.
- Нас не интересуют персоналии, - отчеканил министр. – Нам нужно, чтобы ключевая страна Ближнего востока не стала рассадником терроризма, чтобы она оставалась светской, многоконфессиональной страной, где безопасно могут жить люди разных национальностей и вероисповеданий.
Россия даже призывает правительство Асада и оппозицию объединиться, несмотря на идущую между ними войну, и совместно вытеснить из страны террористов, чтобы не допустить повторения произошедшей накануне трагедии, когда несколько сотен мирных курдов были вырезаны на севере Сирии.
- Все должны осознавать, что произойдёт, если в руки таких людей попадёт химическое оружие, находящееся на территории страны, - поддержал коллегу Сергей Шойгу. – Оно должно находится под контролем тех сил, которые могут обеспечить его безопасность и уничтожение в экстренных случаях.
Формат «2+2» подразумевает, что министры обороны договариваются о военно-техническом сотрудничестве между двумя государствами, согласовывают планы учений, организуют обмен опытом. Без всего этого не обошлось и в Риме – говорили и про «Рысей» (уже заключенный на 358 машин контракт расширяться не будет – их соберут на КамАЗе, там же, вероятно, начнут производить отечественный аналог), и про «Агусты» (планам по «отверточной сборке» ВИП-вертолетов в России, похоже, не суждено сбыться – слишком дорого), и об учениях на море и в горах, и даже о культурном обмене. Но в свете патовой ситуации, в которой оказался Лавров, роль Шойгу на таких саммитах заметно повышается. Руководитель Вооруженных сил России становится живым доказательством того, что иногда дипломаты замолкают и начинают говорить пушки.
Вот и с Мауро он говорил все больше о различных сценариях развития ситуации в Средней Азии после вывода американских войск из Афганистана, о бесценном советском опыте в этом деле, об угрозе мирового терроризма, о необходимости компромисса по системе ПРО НАТО, о повышении уровня доверия в отношениях с Североатлантическим альянсом – одним словом показывал ключевую роль российской армии в обеспечении мировой стабильности.
Бонино и Мауро всячески старались подчеркнуть свою солидарность с российскими коллегами, в особенности по дипломатическому решению Сирийского вопроса. К сожалению, вряд ли их международного ресурса хватит, чтобы переломить сложившееся на западе лобби вооруженного вторжения. Но Лавров явно не оставляет надежд. 80 лет назад с похожим остервенением советский нарком иностранных дел Максим Литвинов пытался уговорить западных партнеров создать систему взаимной безопасности. Тогда тоже одна из высокоразвитых стран представляла очевидную угрозу миру, игнорировала решения предшественницы ООН - Лиги наций, вооружалась, не обращая внимания на свои обязательства по международным договорам, вторгалась по своему усмотрению на территорию более слабых стран. Тогда тоже распространялась по всему миру агрессивная идеология. Тогда тоже свирепствовал мировой экономический кризис, преодолеть который правительства пытались загрузив оборонные заводы государственными заказами – недавно такое решение было принято в Европе, да и российские 20 триллионов на «оборонку» это совсем не мало.
Конечно, эти страшные параллели можно считать натяжкой. Но предпосылки для мирового конфликта, пусть стороны ещё в нем и не определены, уже вполне очевидны. Хочется надеяться, что при поддержке Шойгу Лавров не повторит судьбу Литвинова. В пятницу министры летят в Вашингтон. Непосредственное решение судьбы Сирии будет, разумеется, основой повестки. Но не менее важным будет наладить подобие личного контакта, убедить Джона Керри и Чака Хейгела, что Россия хочет лишь остановить эскалацию напряженности, а не продолжать Холодную войну. Шансов на это, правда, не так много.
