«Прошу вас, господин президент», — говорит директор Национального пресс-клуба в Вашингтоне, предоставляя трибуну Биллу Клинтону, который покинул Белый дом 12 лет назад. «Я согласен с губернатором Ромни», — говорит президент Обама о своем оппоненте на недавних выборах Митте Ромни, который перестал быть губернатором шесть лет назад. «Мы приветствуем сенатора Митчелла», — говорят в Лондоне об архитекторе североирландского перемирия Джордже Митчелле, который покинул Сенат США еще в 1995 году. Но он и сегодня для всех — сенатор, не «бывший» или «экс».
Это не просто дань вежливости, как может показаться на первый взгляд, а проявление иного, чем у нас, отношения к тем, кто в прошлом служил своему государству — как выборный руководитель или в качестве чиновника-назначенца. Людьми, имеющими опыт государственной службы, на Западе не разбрасываются — их не вырастишь вдруг в каком-нибудь инкубаторе типа нашего «президентского резерва».
Госслужащие уходят со своих постов по самым разным причинам: сменилось вышестоящее начальство и привело свою команду, здоровье не позволяет продолжать работу, предложили другой пост, позвали в частный сектор... В Америке очень часто руководители государственных ведомств — это выходцы из частного бизнеса, которые крупно теряют в зарплате, идя на госслужбу. Например, Генри Полсон, который при Буше-младшем был министром финансов, пришел на этот пост с должности главного директора уолл-стритовского гиганта «Голдман-Сакс»; с годового заработка в $37 млн он перешел на годовую зарплату $191,300. Поэтому естественно, что после службы в госаппарате многие подобные персоны вновь уходят в частный сектор. Так, другой бывший глава минфина США, Роберт Рубин, до прихода в администрацию Клинтона был главой «Ситигруп», а после ухода с министерского поста стал членом совета директоров этой финансовой корпорации.
Они возвращаются. Не только с госслужбы, но и на госслужбу. Иногда — после весьма длительного перерыва. Дональд Рамсфельд первый раз стал министром обороны США в 1975 году, когда президентом был Джеральд Форд, а второй раз — в 2001-м, когда его позвал в правительство Джордж Буш-младший.
Рамсфельда сменил другой «старый конь», который «борозды не портит», Роберт Гейтс. У Гейтса перерыв в работе на государство тоже был весьма затяжным: он покинул пост главы ЦРУ в 1993 году, а на пост главы Пентагона пришел в 2006-м. Кстати, потом, когда власть сменилась и с января 2009 года в Белом доме воцарился демократ Обама, республиканец Гейтс не был отправлен в отставку, а работал министром еще полтора года. Мог бы и больше, но сам попросился на покой.
Еще один пример — Леон Панетта. Он покинул пост главы администрации президента Клинтона в 1997 году, а на пост главы ЦРУ пришел в начале 2009 года. Тоже не маленький перерыв, но навыки и знания у этих людей ведь никуда не деваются! Короткий «апгрейд» после возвращения в госаппарат — и вот вам руководящий кадр высшей пробы.
В России все совершенно иначе. Мы предаем забвению вчерашних вершителей судеб, как только они покидают свои начальственные кабинеты. Исчезла табличка с именем фигуранта с двери кабинета — и нет его. Вспомним, когда умрет. Да и вспоминаем-то с трудом: да-да, вроде был такой, вроде где-то чем-то руководил...
Многие ли, например, помнили, кем был в своем госаппаратном прошлом скончавшийся 5 февраля с.г. Юрий Скоков? А ведь он был секретарем Совета Безопасности РФ — первого СБ в истории постсоветской России. Он лишился своей должности из-за того, что отказался завизировать проект указа Ельцина (противоречившего Конституции) о приостановке деятельности Верховного Совета РФ. Многие ли госаппаратчики проявили подобную смелость? Этого человека мы могли бы и запомнить...
Могли бы мы запомнить и Рема Вяхирева — бывшего главу «Газпрома», который в советские годы был заместителем министра газовой промышленности СССР. Но после того как в 2001 году он покинул пост председателя правления ОАО «Газпром», о нем моментально и напрочь забыли. Вспомнили 11 февраля этого года, когда он умер. А ведь «Газпром» стал тем, чем он является сегодня, не при нынешних «эффективных менеджерах», а в основном при Вяхиреве. Так что, хорош он был или не совсем, но помнить о нем надо — фигура не проходная. Надо, как на Западе, вспоминать о людях такого масштаба в дни их рождения, в связи с «профильными» мероприятиями и т.п.
В России можно найти десятки опытных и еще достаточно молодых «госотставников» — бывших министров и замминистра, экс-губернаторов, бывших депутатов Госдумы и Совета Федерации... Но лишь очень немногие из них на виду, как бывший глава Минфина Алексей Кудрин. И крайне редко случается, что кто-то из них возвращается в госаппарат. (Даже Кудрин пока не вернулся, хотя этот человек руководил Минфином более 11 лет и получил широкое международное признание; журнал Euromoney присудил ему престижный приз «Министр финансов 2010 года».)
Эти люди могли бы еще долго приносить пользу России, работая в госаппарате. И далеко не каждый из них замазан чем-то таким, что препятствует их повторному привлечению в госаппарат.
Тогда в чем же дело? «Происхождение не то», как в советскую кагэбэшную пору?
Можно сказать и так. Происхождение у них действительно не то — они из другой обоймы. Ведь госслужба у нас — это не просто работа, а кормушка особо крупного масштаба, к которой подпускают только своих, доверенных участников распила и отката. На кону стоит не польза для государства и общества, а большие деньги: если некто пытается продать депутатское место в Думе за $7 млн, то можно себе представить, какие доходы обеспечивает это место — и семь «лимонов» отобьешь, и детишкам на молочишко будут капать еще более крупные суммы.
Так что дело, очевидно, не в невежливости и неблагодарности, а в коррупции — первопричине всех наших бед. «Пилинг энд откатинг» — российское национальное хобби, которое требует наличия сплоченной команды единомышленников.
Опытных профессионалов из прошлого просят не беспокоиться. А общество просят потерпеть: даже если управленцы из сегодняшней обоймы третьесортные, не беда — третий сорт, согласно поговорке, тоже не брак. Но так ли это на самом деле?
