Палата представителей Конгресса США подавляющим большинством голосов (365 против 43 при 26 не голосовавших) приняла законодательный документ под названием «Акт 2012 года об отмене поправки Джексона—Вэника применительно к России и Молдове и Акт 2012 года об ответственности за соблюдение законности имени Сергея Магнитского». Ожидается, что совсем скоро — еще в ноябре или, в самом крайнем случае, в декабре — за схожий документ под тем же сдвоенным названием проголосует Сенат, после чего его подпишет и введет в действие президент Обама.
Президент, вообще-то, был против того, чтобы увязывать предоставление России постоянного нормального статуса в торговле с США (ПНСТ) с правозащитным «биллем Магнитского», который предусматривает санкции против российских должностных лиц, причастных к смерти Сергея Магнитского, и других нарушителей прав человека в России. Но не подписать новый закон Барак Обама не сможет — политическая расплата за это была бы тяжелой. Ведь тут в один законодательный пакет упакованы две «священные коровы»: создание новых рабочих мест для американцев и защита прав человека во всем мире.
Читатель, увидевший в названии нового американского закона слово «Молдова», наверняка задастся вопросом: а при чем тут Молдавия? Разумного ответа на этот вопрос у меня нет. Похоже, что его нет и у американских законодателей. В отличие от России, вступившей во Всемирную торговую организацию лишь в 2012 году, Молдова состоит в ВТО с 2001 года, и отсутствие у США нормальных торговых отношений с этой страной в течение 11 лет говорит, очевидно, о том, насколько это важно для США.
В международной политике — там, где нет нашей властной вертикали, позволяющей все делать на раз-два, — любая проблема решается долгими годами. Россия ведь тоже целых 18 лет стремилась и не могла вступить в ВТО... Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Теперь мы в ВТО, и с Америкой, Бог даст, скоро будем торговать без дискриминационных тарифов, и Молдавия вместе с нами.
Дебаты в Палате представителей были непродолжительными и в основном единодушными. Прозвучало несколько критических высказываний в том плане, что, мол, не следует отказываться от такого инструмента защиты прав человека в России, каким много лет была поправка Джексона—Вэника. Но подавляющее большинство выступавших говорили о том, что нормализация торговых отношений с Россией после ее вступления в ВТО — элементарная необходимость. Без принятия такого закона, указал конгрессмен-демократ от штата Нью-Йорк Грегори Микс, США будут и дальше терять сотни миллионов долларов только на тарифах; конкурентные преимущества на большом и важном российском рынке будут и дальше иметь европейские и азиатские страны.
Конгрессмен-республиканец от штата Калифорния Дана Рорабакер выразил разочарование по поводу того, что «некоторые коллеги еще сохраняют в своем сознании пережитки «холодной войны». После сегодняшнего дня, сказал калифорнийский законодатель, мы оставим «холодную войну» в прошлом. Он также призвал блюстителей прав человека к большей последовательности: нельзя максимально раздувать любое нарушение прав человека в России и полностью игнорировать их нарушения в Китае.
Многие из тех, кто выступил в ходе дискуссии, подчеркивали, что «билль Магнитского», ставший второй частью объединенного законопроекта, призван играть конструктивную роль и, вкупе с отменой поправки Джексона—Вэника, содействовать расширению всестороннего сотрудничества между Россией и США. Как заявил конгрессмен-демократ из Калифорнии Говард Берман, «билль Магнитского» должен не ограничивать, а напротив, продвигать двустороннюю торговлю наряду с содействием соблюдению прав человека в России.
Проблемы с Россией есть, сказал республиканец Дэн Бэртон из Индианы: это и охрана интеллектуальных прав, и необходимость разрешения российскими властями стопроцентной иностранной собственности в компаниях, действующих на территории России, и другие вопросы. Но Россия — это слишком большой рынок для того, чтобы им пренебрегать. По расчетам Института международной экономики имени Питерсона (авторитетный мозговой центр, базирующийся в Вашингтоне. — И.Б.), нынешний объем американского экспорта в Россию — $9 млрд. — может быть доведен до $19 млрд. в течение пяти лет. США смогут, добавил демократ из Мичигана Сэндер Левин, продавать в Россию больше станков и оборудования, автомобилей, самолетов — ведь Россия уже в ВТО, а у нас нет полноценного выхода на российский рынок. Рынок, который, как подчеркнул республиканец из штата Нью-Йорк Майкл Гримм, наполовину состоит из среднего класса, имеющего очень неплохую покупательную способность.
«Этот законопроект, — лаконично резюмировал республиканец из Техаса Кевин Брейди, — в чистом виде касается наших рабочих мест». Другой республиканец, Питер Роскэм из Иллинойса, рассказал о своем разговоре с главой крупной компании из его штата, которая торгует с Россией: «Он мне сказал, что как только Конгресс примет закон о ПНСТ для России, экспорт его компании в Россию моментально удвоится — с 15 до 30 млн. долларов». А конгрессмен-демократ из Массачусеттса Ричард Нил напомнил коллегам, что экспорт — это самый быстрорастущий сектор американской экономики: в прошлом году экспорт США в зарубежные страны увеличился на 6%.
Почти все конгрессмены говорили о необходимости широкого, не только торгового сотрудничества с Россией и улучшения взаимопонимания между Россией и США. Будем надеяться, что острые углы (а они есть в «билле Магнитского») не помешают этому процессу.
Илья БАРАНИКАС, собкор «МК», Нью-Йорк.
БАРЬЕР РУХНУЛ
Поправка Джексона—Вэника с момента ее принятия была попыткой воздействовать на политику методами экономического принуждения. Один из авторов, сенатор Джексон, назвал ее «мягким эмбарго». А какие экономические последствия принесет ее отмена?
Больше всего выиграют металлурги. По ряду причин (низкая стоимость рабочей силы в СССР и РФ — лишь одна из них) российский металл дешевле, а зачастую и качественней американского. Сказывается удачное расположение месторождений. В 1970-х и позже в США было много воплей по поводу «советского (потом российского) демпинга на рынке металлов». Что, видимо, повлияло и на принятие в 1974 году поправки Джексона—Вэника, и на ее долгую, почти 40-летнюю жизнь. Отечественные металлурги недополучали порядка $2 млрд ежегодно. Теперь рынок США открыт.
Немало получит и отечественная IT-отрасль. Поправка Джексона—Вэника ограничивала не только экспорт советских (российских) товаров в США, но и импорт. Прежде всего технологий двойного назначения, используемых как в военной, так и в гражданских отраслях. Но практически все IT-технологии таковы. Конечно, бортовой компьютер танка отличается от домашнего ПК. Но не принципиально: «мозги» те же.
Чтобы достать американские новинки, приходилось изощряться. Первые отечественные суперкомпьютеры были куплены в третьих странах, разобраны и в таком виде чуть ли не контрабандой ввезены в РФ. Отмена поправки уберет с рынка эти уродства. У российских программистов появится законный доступ к самым современным аппаратным средствам. Это может дать отрасли примерно $1,5 млрд в год.
Третьим выигравшим являются газовики. Проект поставки в США из России сжиженного газа морским путем развивается медленно. Заградительные пошлины (введенные поправкой Джексона—Вэника) мешали экономической эффективности. Больше не помешают: цена вопроса — $0,5 млрд в год.
Что до «закона Магнитского», то его экономические последствия несравнимы с отмененной поправкой. Хотя бы потому, что в поправке говорилось об ограничениях в экономике в целом, а закон вводит санкции против отдельных лиц.
Павел Чувиляев
