Накануне вечером глава комиссии Владимир Васильев («ЕР») сообщил: мероприятие будет проходить в открытом режиме, что является скорее исключением из правила. Огромное количество журналистов собралось у небольшой комнаты, куда к 12.00 стали подходить члены комиссии (по списку их 14, но живьем предстали 9), и сразу стало ясно: все внутрь физически не поместятся. В результате камеры оставили в коридоре, а внутрь запустили лишь представителей газет, радио и агентств. Пришел Геннадий Гудков. Прикостылял (в буквальном смысле, потому что на костылях) его сын Дмитрий...
Сначала события развивались в неожиданно благостном русле. «Повестка дня одна: о проведении проверки в отношении материалов, поступивших в отношении Геннадия Владимировича», — начал г-н Васильев. «Материалы» — это письмо номер один из Следственного комитета (оно пришло в Госдуму в начале августа), обращение Генпрокурора (пришло 31 августа) и письмо номер два из СК (появилось 3 сентября). Глава комиссии признал, что вторая порция материалов из СК не была роздана членам комиссии и самому Гудкову «за недостатком времени», и ознакомиться с этими документами на 97 страницах можно было лишь в аппарате комиссии.
Задачу заседания г-н Васильев определил так: «Мы должны решить, есть ли основания для проведения проверки в отношении г-на Гудкова или нет». Все, что касается событий, имевших место во время полномочий Госдумы
Получивший слово г-н Гудков кратко и миролюбиво изложил аргументы в свою защиту: да, он акционер нескольких предприятий, созданных за 10 лет, но сам факт владения акциями не является предпринимательской деятельностью (ссылка на решение КС от 2004 года), Закон о статусе это не запрещает, и лишь в случае наличия конфликта интересов депутат обязан передавать свои пакеты акций и доли в доверительное управление. Он, Гудков, еще в 2009 году по совету юристов сделал это — на всякий случай. «Управление предприятиями осуществляла и юридически, и по факту моя супруга», — заявил он. Да, участвовал в нескольких собраниях акционеров и подписывал некоторые документы несколько лет назад, но эти события никакого отношения не имеют к периоду работы Думы
«Трактовка моих запросов меня шокировала!» — отвечал обвиняемый. По его словам, он просил лишь дать информацию об основаниях для проведения внеплановой проверки в отношении семейных охранных предприятий (закон требует предварительного уведомления прокуратуры о такого рода проверках и возлагает на эту структуру контроль за действиями проверяющих). Но ответа в установленный срок от московского прокурора не получил — и тогда обратился к Генеральному. «Если это считается лоббированием и конфликтом интересов, то нам всем надо сдать мандаты — я таких писем рассылаю сотни каждый год!» — заявил г-н Гудков.
«Этот объект находится в вашей частной собственности?» — поинтересовался Александр Балберов (ЛДПР). «Я его создавал, скорее всего, он мне не принадлежит... — растерялся г-н Гудков. — За свою жизнь я создал десятки юрлиц, мои помощники всё отслеживают». Посмотрев в свою декларацию, уточнил: нет, не принадлежит. «Как близок этот объект вам?» — уточнил г-н Балберов. «Он близок. Странно было бы это отрицать. Но я просил лишь о том, чтобы соблюдался закон, и считаю, что вправе требовать этого», — ответил г-н Гудков.
Татьяна Москалькова («СР») сочла, что начинать проверку пока не следует. «Лоббирование интересов не является основанием для прекращения полномочий», — резонно заметила она (в Законе о статусе такого основания и правда нет), а лишь эти факты из материалов СК и ГП относятся к нынешнему созыву. Сначала нужно запросить дополнительную информацию, настаивала она.
«Он же сам не возражает», — сказал «единоросс» Дмитрий Вяткин.
«Мы против выборочного расследования, если проверять, то всех», — заявил о позиции фракции КПРФ Владимир Поздняков. «Нам, видимо, не обойтись без политической составляющей», — сокрушенно промолвил г-н Васильев...
Борис Резник («ЕР») заявил: в материалах СК и ГП «с первого взгляда видна непонятная поспешность — еще только ведут доследственную проверку, а уже обращаются в Госдуму и требуют лишить мандата!» Да, признал он, в обращениях Гудкова в ГП по поводу семейной фирмы есть признаки конфликта интересов: «Морального права вы не имели обращаться туда, должны были стиснуть зубы и терпеть!» «.
Последовало краткое обсуждение темы о том, кто раздул эту историю — г-н Гудков или правоохранительные органы. К единому мнению не пришли.
«Мы должны поддержать коллегу Гудкова в стремлении защитить свою честь. Отказывать в проверке сегодня — значит выступать против него!» — иезуитски предложил «единоросс» Сергей Попов. «Вам нужны голоса коммунистов против проведения проверки?» — прямо спросил Гудкова Поздняков. «Я не возражаю, потому что мне нечего стесняться!» — гордо произнес г-н Гудков...
Проголосовали. Против назначения проверки оказалась лишь г-жа Москалькова: она все-таки настаивала на дополнительной информации из СК и ГП.
Геннадию Владимировичу, наверное, казалось, что можно немного расслабиться: срок проверки в положении о комиссии определен «до 60 дней». «Думаю, мы можем собраться в следующий раз 10 сентября», — неожиданно нанес удар г-н Васильев. Как? Что? «За два рабочих дня и два выходных невозможно отправить запросы и получить необходимые сведения!» — вскинулся г-н Гудков, но кулаками после драки махать было поздно. Г-жа Москалькова и г-н Поздняков напрасно пытались уточнить у г-на Васильева: означает ли это, что проверка будет ЗАКОНЧЕНА к 10 сентября? Г-н Васильев показал знание всех фигур высшего казуистического пилотажа: понять, что он имеет в виду, было трудно. В конце концов, чтобы успокоить вновь разгорающиеся страсти, он заявил:
Итак, что мы имеем? Фактическое признание того, что СК и ГП прислали в Госдуму бумаги, которых для лишения г-на Гудкова полномочий пока недостаточно. И фактическое признание того, что на самом верху принято решение закончить с этой историей как можно быстрее. Как? Узнаем в понедельник.
