— Денис, вы ожидали подобной реакции на статью?
— И реакция на статью, и весь пафос обвинений, которые сформулировал господин Резник, меня, безусловно, удивили. Тем не менее, я получил лишнее подтверждение того, что именно борцы за демократию и «европейскую Россию» сами продуцируют такие явления, как «заседание парткома» и «коммунальная квартира», в которую хотят превратить Общественную палату. Кроме того мне было странно, что Резник дождался момента, когда я покинул зал, а не высказал претензий в лицо. В течение дня мы как минимум раз шесть оказывались в непосредственной близости или в одной компании. Тем не менее, (как говориться, «прошу записать в протокол»), что у меня ни на секунду не возникло сомнений в моей правоте. Дело все в том, что Общественная палата это не акционерное общество, в котором у Генри Марковича блокирующий пакет акций, а орган, который должен представлять разные срезы общества, разные регионы, и в том числе разные мировоззрения.
— Кого же представляете вы?
— В данном контексте я представляю тех людей, для которых амвон и следующий за ним алтарь православного храма, являются священным местом. И, кстати, был приятно удивлен той поддержке, которую мне оказали незнакомые люди со всех концов страны после отповеди Резника.
— Тем не менее, и название статьи, и формулировка про «протухший кисель» (так вы назвали некоторых подписавших письмо в защиту «Pussy Riot»), мягко говоря, резки. Вам не кажется?
— Ну а что не так с названием? Я всего лишь перевел словосочетание «Pussy Riot» и получилось «Восставшие пиписьки». Ну что я могу сделать, если девушки сами себя так назвали? Я уверен, что настоящая причина гнева не в «киселе», а в том, что моя статья показала весь абсурд кампании в поддержку этих дам. Что же касается нелестных эпитетов в адрес подписантов, то могу сказать следующее. Во-первых, в статье сказано, что это относится не ко всем подписантам, а к их части. Во-вторых, я считаю, что акция «Pussy Riot в Храме Христа Спасителя по своим последствиям сопоставима с терактом. Это шок, который ведет к аффекту и расколу общества. Все эти письма в поддержку, и являются симптомом состояния аффекта, дезориентаций и непонимания ситуации. Я не мог не высказаться по этому поводу, тем более, что Трибуна Общественной палаты — это место для дискуссий. Поверьте, сегодня это самая свободная площадка в рунете. Ну и самое главное. Возможно фраза про «протухший кисель» груба, но она отражает чудовищное положение в современной российской культуре. Такого упадка русской культуры, как сейчас, пожалуй, не было никогда. Это касается и кино, и литературы. Резник обвиняет меня в невежестве за то, что я не сходу вспомнил Попогребского. Простите, но я как-то предпочитаю Феллини и Сергея Аполлинарьевича Герасимова. Мне интересны масштабные античные фигуры. Мне интересно читать Олега Волкова и совсем неинтересно Акунина. Я не вижу среди многих подписантов «за пусек» классиков будущего. Даже если выбирать из современных авторов, то я предпочту Лимонова или Пелевина, а не Улицкую. При этом я ни в коей мере не подразумеваю под «протухшим киселем» Евгения Миронова и ряд других деятелей, подписавших обращение, которые своим талантом сопротивляются мейнстиму словоблудия и пустоты. Если провести аудит сегодняшних деятелей искусства, то мы едва ли найдем современного Достоевского или Гоголя. И складывается ощущение, что обилие ярких посредственностей выжигает питательную среду для скромных гениев. Но не Резнику решать за меня, как относиться с положению в современной культуре России.
— Говоря о вас, Резник употребил слово «существо». Не обидно?
— Зачем обижаться? Все мы «существа». И Генри Маркович тоже существо, такое же, как я и вы, и все люди. И на нашей планете нет избранных и низших существ. Ощущение, что Резник пошел ва-банк. Ему ли не понимать, что шансы изгнать меня одним окриком из Общественной палаты, далеки от ста процентов. В Общественную палату меня пригласил Президент России, и я считаю, что вопрос о моем исключении из палаты также должен учитывать мнение президента. Действующего. Этот цирк на пленарке был нужен ему для каких-то своих целей.
— Вы готовы покаяться и извиниться за свою статью?
— Перед кем? Перед Резником? Ни за что. Я уже сказал, что мои эпитеты адресованы даже не конкретным персоналиям, а всей ситуации, когда группа людей берет на себя функции «совести нации». При этом официально бумага, направленная в Верховный суд, имеет лишь две живые подписи. Я понимаю, что все это из области политтехнологи, а не права.
— Вы бы сами хотели, чтобы девушек из Pussy Riot выпустили?
— Время упущено, инициатива перехвачена. Технически вся диверсия и информационная кампания против Русской Церкви исполнены безупречно. За проектом стоят очень серьезные и влиятельные люди, и я думаю, что было бы полезно выяснить, кто все это организовал. Просто из соображений госбезопасности. Сами девушки лишь инструмент в руках Карабасов и отпускать под подписку их надо было сразу. Теперь уже поздно. Любой привод в суд будет превращен в митинг. Суду не оставляют шанса на гуманизм. Я уверен, что когда произойдет процесс по делу, их отпустят прямо в зале суда и все закончится. До новой провокации.
— Что вы будете делать, если вас исключат из Общественной палаты?
— Для меня это будет означать, что Общественная палата это закрытый клуб избранных деятелей, которые не допускают никакой дискуссионной мысли, касающейся фундаментальных вопросов. Но я знаю, что пока в палате есть нормальные порядочные люди, которые уже поддержали меня.
