Бриллиантовые дороги королевы

Для страны с устоявшейся демократической системой и полной свободой выражения мнений, это необычайно высокие цифры. Симпатии публики к королеве на целых 48% выше, чем к премьер-министру Дэвиду Кэмерону и на 38%, чем к лидеру оппозиции. Даже Уинстон Черчилль, признанный бесспорно самым выдающимся британским политическим лидером, не мог похвастаться такой всенародной поддержкой.

Разочарование ждет тех, кто попытается вычленить группу населения, которая недостаточно активно симпатизирует Ее величеству. Конечно, она более популярна среди консервативно настроенной части общества, людей зрелого возраста. Но роялисты составляют большинство и среди молодежи, и иммигрантов. Даже британские либералы и социалисты, известные своими антимонархическими взглядами, признают Елизавету своей королевой.

Специалисты объясняют этот феномен тем, что в сознании англичан королева (или король) ассоциируется с их страной, символизирует ее. Вера в монарха столь же естественна для них, как чувство патриотизма. «Невозможно представить себе, чтобы англичанин положил руку на сердце и запел «Боже храни ... президента», — шутит автор книги «Королева и мы» Найджел Никольсон.

Глядя на золоченую карету, на корону, усыпанную умопомрочительными бриллиантами и прочие церемониальные атрибуты, которыми окружена британская монархия, легко соблазниться мыслью, что Букингемский дворец — всего лишь театрализованный музей, а Виндзоры — актеры, разыгрывающие для публики «живые картинки». Соблазн усилится, если вспомнить, что за 60 лет пребывания на троне Елизавета ни разу не вмешалась в британскую политику.

Но это поверхностное впечатление. На самом деле дворец — это штаб-квартира мощной компании, которая владеет одним из самых популярных и успешных в мире брендов. Если бы кто-то вздумал его купить, то по подсчетам специалистов, за бренд «Британская монархия» сегодня пришлось бы выложить не менее $70 млрд. Эта огромная сумма складывается не только из стоимости собственности королевской семьи, но и доходов, которые бренд приносит британской экономике за счет туризма.

«Что меня больше всего удивило при близком знакомстве с королевой, так это ее великолепное знание „улицы“ и редкое умение улавливать настроения публики, — рассказывал Тони Блэр. — Во время наших бесед я не раз восхищался тем, как тонко она чувствует своих подданных и как быстро и легко она анализирует их поведение».

Сейчас 86-летняя Елизавета озабочена тем, как устроить так, чтобы после ее смерти процесс перехода королевских полномочий к наследнику прошел гладко и не вызвал негативных настроений по отношению к монархии. Дело это непростое, поскольку показатели популярности ее старшего сына, принца Чарльза, ниже не только, чем у нее самой, но и чем у следующего в очереди к трону принца Уильяма. 64-летний Чарльз явно пересидел в наследниках и, к тому же, собирается более активно вмешиваться в жизнь своих подданных, чем отпугивает и монархистов, и республиканцев. Результаты опросов показывают, что переход власти от бабушки к внуку понравился бы британцам намного больше и заодно обеспечил монархии симпатии молодого поколения.

Но Елизавета прекрасно понимает, что «перепрыгнув» через непопулярного Чарльза, монархия подрубит сук, на котором сидит. Королевские игры с престолонаследием могут дать важный козырь республиканцам — если короля выбирает монархия, так пусть лучше народ выбирает президента. Поэтому можно не сомневаться, что Елизавета предпримет все меры, чтобы королевская лодка прошла через предстоящий шторм без потрясений.

В эти дни Британия с огромным размахом отмечает 60-летие ее вступления на престол. Интересно, что этот «бриллиантовый юбилей» — меропориятие не столько государственное, сколько народное. Одним из самых популярных форм выражения любви и уважения к Ее величеству станут так называемые «уличные застолья», когда по всей стране люди выносят из домов столы и всяческую снедь и устраивают скромное, но очень веселое пиршество с песнями, танцами, острыми шутками и тостами за здоровье Елизаветы.

10 лет назад известный американский политолог Сэм Бредфорд, гостивший в Лондоне во время празднования «золотого юбилея» королевы, заметил, что «энтузиазм, с которым британцы проводят эти уличные застолья, доказывает, что конституционная монархия вовсе не противоречит демократическому строю, а наоборот укрепляет и стабилизирует его».