23 января мы связались с Аллой Алексеевной, чтобы узнать, что она намерена делать дальше.
— В своем первом обращении на имя господина Бровцева я попросила решить вопрос об исполнении всех пунктов подписанного нами соглашения. Однако время шло, а никакой реакции с его стороны не было, — сообщила г-жа Джиоева. — Тогда я была вынуждена написать второе письмо г-ну Бровцеву, и если оно останется без ответа, то я объявлю о своих дальнейших действиях. Никакие угрозы и запугивания нас не остановят.
— Будете ли вы вновь призывать людей выйти на митинг?
— Мы в субботу уже провели митинг. Мы не преследовали цель вывести на него максимальное количество людей — мы еще не обращались к нашим сторонникам в районах республики. Если к концу понедельника мы не получим ответа, то на следующий день мы предпримем уже другие действия.
— Но со стороны г-на Бровцева уже последовал ответ в том смысле, что ваши действия — «неконструктивные и конъюнктурные, имеющие своей целью сознательную дестабилизацию внутриполитической ситуации в республике накануне повторных выборов президента». Чего же вы еще ждете? Все уже ясно.
— Это заявление его пресс-службы, а я надеюсь, что он мне все-таки ответит лично. Хотя бы в знак уважения к тем 17 тысячам избирателей, которые за меня проголосовали. До конца рабочего дня я буду ждать его ответа.
— Почему вы приняли решение не участвовать в повторных выборах, назначенных на 25 марта?
— Во-первых, потому что они нелегитимные. Я не признаю решения Верховного суда об отмене результатов выборов как правовое: оно преступное. Во-вторых, меня и не собирались допускать к выборам. Потому что в соглашении в последний момент появилась достаточно хитрая формулировка, что мы сможем принять участие в выборах 25 марта «в соответствии с действующим законодательством». А действующее законодательство говорит, что кандидат, по чьей вине выборы были признаны недействительными, не имеет права принимать в них участия.
— Накануне Нового года циркулировали слухи, что новое руководство Администрации Президента РФ намерено уволить сотрудников, которые непосредственно курировали выборы в Южной Осетии. Эти люди уволены?
— Насколько нам известно, они все на своих местах. Хотя в любом нормальном государстве чиновники, которые сотворили такое с дружественным народом, не только были бы уволены — им вообще был бы закрыт путь на государственную службу. Но важна даже не замена одних чиновников на других — надо, чтобы изменилось отношение к нашему народу. Где это видано, чтобы чиновник дружественного государства говорил избранному народом президенту, что его «не хотят видеть» на высшем посту? Они не хотят, а народ хочет — как с этим быть?
— Вам это говорил Винокуров?
— Он сначала говорил, что меня не хотят, потом говорил, что против меня лично ничего не имеет, а не хотят Джамболата Тедеева. Я никогда не чувствовала себя такой раздавленной, как во время беседы с господином Винокуровым. Он позволял себе, например, заявить такое: «Алла Алексеевна, ваш реальный уровень не соответствует президентскому». У меня нет завышенной самооценки, но посмотрите на уровень тех, кого они протаскивают! Измерьте их IQ!
— Где сейчас Анатолий Баранкевич? Почему он не в Цхинвале?
— Когда он еще до Нового года поехал навестить семью, ему, по нашей информации, позвонили и сообщили, что его пребывание в Южной Осетии «нежелательно». Нам это тоже непонятно. Человек, которого в Южной Осетии считают героем, стал «персоной нон грата».