В отличие от предвыборного политсовета, не собравшего кворума, сейчас пришли почти все, причем шокированными итогами думской кампании партийцы не выглядели.
— Здравствуйте, друзья! Выборы закончились, Чуров — волшебник! — обратился к активистам и.о. председателя партии Андрей Дунаев. — Давайте признаемся, что в Госдуму мы не прошли бы и без его чудес. Однако в Заксобрания Московской и Свердловской областей и Санкт-Петербурга мы должны были попасть, если бы не фальсификации. Поэтому я предлагаю призвать депутатов принять ФЗ, переводящий фальсификации выборов из разряда преступлений против личности в преступления против конституционного строя, чтобы наказание было серьезным.
— В США выборы фальсифицировались весь XIX век, — поддержал тему глава московской областной организации Борис Надеждин. — А потом в ряде штатов председателей комиссий отправили на электрический стул, и все стало честно. И у нас надо отменить мораторий на смертную казнь. Стульев у нас нет, поэтому я бы предложил на кол сажать в духе национальных традиций.
Заявление партии на эту тему приняли единогласно, а дальше началась разноголосица.
Сначала долго спорили, когда назначить новый съезд. Надеждин хотел пораньше, он явно претендует на пост председателя. Дунаев призывал дождаться, пока в партию не придут новые люди: «Выборы дали нам понять, что идеологическая партия — это хорошо. Но чтобы побеждать — во главе должны стоять известные люди. Я веду переговоры и с несколькими лидерами несистемщиков, и с несколькими просто известными людьми, не из оппозиции. Давайте не спешить. Я считаю своим долгом подать в отставку, но нужно выйти на съезд с конкретными персонами».
Затем решали президентский вопрос. Сошлись только в одном: своего кандидата партия на президентские выборы выставлять не будет. Дальше мнения дробились. «Я буду голосовать за Путина, — сообщил Надеждин. — Шансов зарегистрировать в кандидаты Рыжкова или Немцова нет. А из перечня Зюганов—Жириновский—Путин я выберу Путина, чтобы не победили коммунисты».
— А если эсеры выставят Дмитриеву? — интересуется член ревизионной комиссии Григорий Томчин.
— Тогда пересмотрим позицию, — согласился Надеждин.
Один из главных партийных идеологов Владислав Иноземцев предлагал провести межпартийные праймериз и выбрать единого кандидата от оппозиции. Но в то, что разным силам удастся договориться, мало верилось. Праводелы даже между собой никогда не могут договориться.
Подтверждением этого стало очередное предложение провести партийные чистки. «Нужно исключить из партии Андрея Богданова и Вячеслава Смирнова», — заявил тюменец Александр Безделов.
— За что? — удивился Дунаев.
— Смирнов в дебатах назвал нас партией мелких жуликов и воров. Из-за этого мы проиграли.
— Ну он же пошутил...
— Нужно выгнать Богданова и расформировать все подконтрольные ему региональные отделения, иначе мы придем на съезд и опять все окажемся в его заложниках, — настаивал Безделов.
— Это кто заложники? — возмутился Богданов. — Я один не брал у Прохорова денег. А вы все брали и на съезде его кинули. Что ж, вы голосовали против него, а я виноват?
— Андрей, ну уйди, уйди из партии сам, — утомленно уговаривал Надеждин.
Склоку остановила представительница Рязани Александра Перехватова: «Хватит уже пинать друг друга, надоели расколы, вся наша история — непрерывный раскол». Ее поддержал Дунаев:
— Если исключите Богданова, я тоже уйду. До съезда. Я его не люблю, но...
— А я люблю, — перебил Надеждин, — но он не публичный политик и все нам портит...
В итоге за исключение Богданова проголосовали только трое, таким образом, с очередным расколом решили подождать до съезда, который назначили на январь.
Непотопляемость Богданова продемонстрировала, что «Правое дело» остается кремлевским проектом. Тем удивительнее желание Дунаева видеть в своих рядах и даже во главе партии несистемщиков. Мы созвонились с некоторыми из них, чтобы узнать, а были ли переговоры?
Владимир Рыжков: Я бы даже не стал тратить время на разговоры с «Правым делом». Мое время занято подготовкой протестных акций. Господин Дунаев - сотрудник г-на Суркова, и разговаривать с ним о чем-то бессмысленно. Надеюсь, что эти господа меня не побеспокоят и впредь. В то, что появится какая-то консолидированная кандидатура в президенты от оппозиционных партий, я не верю. Путин неоднократно заявлял, что настоящую оппозицию он к власти не подпустит. И он всегда это подкрепляет делами. Ни одна оппозиционная сила у нас не зарегистрирована, ни один по-настоящему оппозиционный кандидат в президенты не допускался до последних выборов. Поэтому мы разрабатываем свою тактику на избирательную кампанию с учетом того, что Путин не хочет пускать на выборы никого, кто мог бы попробовать побороться. Мы думаем, что порекомендовать гражданам в ситуации, когда президентские выборы рискуют оказаться таким же фарсом, как и парламентские. И «Правое дело» нас от этих мыслей отвлечь не сможет.
Владимир Милов: Я бы просто не стал с «Правым делом» говорить. Я сутки сидел наблюдателем на своем участке в Ясенево. Там, из 1800 проголосовавших избирателй, за эту партию отдали 15 голосов. О чем с ними разговаривать, нет такой партии. Я думаю, что любой представитель оппозиции их просто пошлет. Потому что за любым из нас больше людей, чем за ними. Они настолько себе испортили репутацию, что кто-то серьезный к ним близко не подойдет. Каждый, кто прикасается к «Правому делу», превращается сразу в... позор какой-то. Мы думаем, как вести себя на президентских выборах. Маловероятно, что удастся выдвинуть кандидата от оппозиции. Нам не дадут собрать подписи. Поэтому будет возможно повторить формулу думской кампании — голосуй против Владимира Путина. У нас развелось много людей, которые любят поразглагольствовать про якобы сфальсифицированные выборы 1996 года, что тогда на самом деле Зюганов победил. Вот у них есть возможность проявить себя, доказать, что они не балаболы и посмотреть, сколько он наберет. На мой взгляд, очень важно добиться второго тура. Если это произойдет — значит Путин уже не популярен в народе. Его прошлая популярность была опорой политической системы. Если такой популярности больше нет — систему придется менять. И «Правое дело» не будет иметь к этому никакого отношения.
