Киевский городской театр, где сто лет назад смертельно ранили председателя Совета министров России Петра Аркадьевича Столыпина, сияет после ремонта. Музеем стала тюрьма, где состоялся скорый суд над убийцей. При желании можно найти место, где его повесили и тайно захоронили. Только сама могила Столыпина в Киево-Печерской лавре закрыта для посетителей — ее уже отреставрировали, но ждут высоких гостей из Москвы.
Петр Аркадьевич включен в почетный список государственных деятелей, почитаемых нашим нынешним начальством. К месту и не к месту цитируют его знаменитые слова: «Нам нужна великая Россия!». Ценят его за жесткость, граничащую с безжалостностью, проявленную им на посту министра иностранных дел. Не без внутреннего одобрения напоминают, как он железной рукой подавлял народное возмущение.
Столыпин провел закон о военно-полевых судах, которые обходились без прокуроров, защитников и допроса свидетелей. Смертный приговор приводили в исполнение немедленно. Военно-полевые суды вынесли 1102 смертных приговора, военно-окружные суды за два года — еще 4232. Вешали не только террористов, которые убивали губернаторов, министров и полицейских, но и мужиков, пустивших красного петуха в помещичьи усадьбы. Оттого депутат Думы Федор Родичев окрестил виселицу «столыпинским галстуком».
И забывается, что историческая заслуга Петра Аркадьевича Столыпина — аграрная реформа. С чего он начал? Убедил императора подписать указ от 5 октября 1906 года, который дал крестьянину свободу распоряжаться собой, разрешил беспрепятственно получать паспорт. Хочешь — оставайся в деревне, хочешь — ищи работу в городе. Указ запретил местным начальникам сажать крестьян под арест или штрафовать — только через суд. Столыпин не на словах — делом добивался создания правового государства. Советская власть потом заберет назад у крестьян все эти права. Загонит в колхозы, запретит выдавать паспорта и будет сажать без суда...
По количеству удобной земли на душу населения Россия превосходила Францию и Германию. Отставание же — в три с лишним раза в производстве на душу населения и пятикратное в урожайности — объяснялось не результатом дурных климатических условий или нехватки земли. Мешали отсталая агротехника и главное — общинное землепользование.
Столкнулись две точки зрения. Одна — крестьянину не хватает земли. Решение? Поделить земли, принадлежащие крупным землевладельцам, помещикам. Но простые подсчеты показывали, что земли всем не хватит, отмечает профессор Нина Рогалина, автор труда об аграрных реформах в России. Даже если раздать все помещичьи земли, размер крестьянских наделов практически не увеличится. А если иметь в виду прирост населения, то эта прибавка и вовсе быстро сойдет на нет. Зато увеличение урожайности хотя бы с 40 до 60 пудов на десятину было бы равносильно расширению площади крестьянского землепользования в полтора раза.
Но общинное хозяйство не подталкивало к усердию. Надо быть как все. Зачем стараться? Это емко сформулировал известный экономист-аграрник Литошенко: «Крестьянин не только был беден, но и не хотел быть богатым...»
— Правительство, — говорил Столыпин, — желает видеть крестьянина богатым, а где достаток — там и просвещение, там и настоящая свобода. Для этого надо освободить крестьянина от кабалы отживающего общинного строя, дать ему власть над землей. Отсутствие у крестьянина своей земли подрывает уважение ко всякой чужой собственности.
Его идеи общество встретило в штыки. Лев Николаевич Толстой решительно высказался против частной собственности на землю. «Земля есть достояние всех, и все люди имеют одинаковое право пользоваться ею», — писал он реформатору.
«Вы считаете злом то, что я считаю благом для России, — ответил Столыпин великому писателю. — Мне кажется, что отсутствие собственности на землю у крестьян и создает все наше неустройство... Нельзя любить чужое наравне со своим... Оскопление нашего крестьянина, уничтожение в нем врожденного чувства собственности ведет к бедности. А бедность, по мне, худшее из рабств...»
Цель Столыпина состояла в том, чтобы предоставить крестьянину свободу самому решать, чем ему заниматься, гарантировать неприкосновенность частной собственности. Но ничего не давать даром! Не воспитывать иждивенчество. А создать условия, которые помогут трудолюбивому и предприимчивому человеку преуспеть. Потому он категорически возражал против идеи социалистов — отобрать землю у тех, кто ею владеет, и раздать бесплатно:
— Никто не будет прилагать свой труд к земле, зная, что плоды его трудов могут быть через несколько лет отчуждены... Это приведет к такому социальному перевороту, какого еще не видела история.
Как в воду глядел! После революции большевики забрали землю у крупных владельцев, и это стало началом полного беззакония. А в конце концов лишили права на землю самих крестьян, что историки именуют вторым крепостничеством.
Ни одна крупная политическая сила в стране не поддержала аграрные реформы Столыпина. А ведь это была единственная реальная возможность двинуть Россию вперед.
«Урожайность хуторских и отрубных хозяйств была значительно выше, чем в среднем по России, — отмечает профессор Рогалина. — В 1913 году Ставрополье вышло на первое место по чистому сбору продовольственных хлебов на душу населения, обогнав Кубань, имевшую лучшие природные условия, но не затронутую реформой... Распахать бескрайние степи, основать села и хутора, вывести замечательные сорта пшеницы и породы скота могли только самые сильные, предприимчивые и трудолюбивые крестьяне, которые получили землю благодаря столыпинской реформе».
15 марта 1910 года Столыпин подвел первые итоги на заседании Государственного совета. Особенно удачной оказалась программа переселения за Уральский хребет, где пустовали огромные территории. Туда переселилось около четырех миллионов (!) человек, и Сибирь давала больше хлеба, чем Украина и Северный Кавказ.
— При такой же успешной работе, — с надеждой говорил Столыпин, — еще шесть-семь таких трехлетних периодов, и общины в России — там, где она уже отжила свой век, — почти уже не будет...
Но этого исторического времени России не было дано.
В 1917 году большевики обещали продемонстрировать всему миру невиданные успехи социализма. Частную собственность на землю ликвидировал декрет «О земле», принятый вторым съездом Советов 26 октября 1917 года. Союз земельных собственников России пытался опротестовать декрет и возбудить против председателя Совета народных комиссаров Ленина уголовное дело — за превышение власти. Наркомат земледелия обратился за помощью в ВЧК. Союз земельных собственников запретили.
Массовая коллективизация — это полный разрыв с тем курсом, которым с начала ХХ столетия шла Россия. И самое страшное — эта политика строилась на крови крестьянина, на уничтожении деревни. До раскулачивания и коллективизации Россия занимала в мире второе место по производству и экспорту сельхозпродукции. После — страна десятилетиями не могла прокормить собственное население. Колхозная система оказалась много хуже прежней общины, она начисто отбила желание эффективно хозяйствовать. Как выразился один публицист, «Столыпин готовил для русских крестьян экономическую будущность американских фермеров, а злая мачеха история принесла им колхозное рабство».
«Россия накануне Первой мировой войны была одной из основных экономических держав, — пишет известный американский ученый Пол Грегори. — Она стояла на четвертом месте среди пяти крупнейших промышленно развитых стран. Российская империя выпускала почти такой же объем промышленной продукции, как и Австро-Венгрия, и была крупнейшим производителем сельскохозяйственных товаров в Европе».
Темпы экономических и социальных перемен в дореволюционной России сравнимы с европейскими, хотя отставали от американских. Рост национального дохода — как в Германии и Швеции. Сегодня как никогда ясно, что было потеряно в результате революции, Гражданской войны, сталинских экспериментов. Россия при условии проведения таких же модернизационных проектов, как затеял Столыпин, достигла бы неизмеримо большего. И сколько десятков миллионов людей остались бы живы!
Если даже очень осторожно экстраполировать показатели дореволюционного экономического роста в гипотетическое будущее, то очевидно, что всего через несколько десятилетий в России существовала бы процветающая во всех отношениях рыночная экономика...
Но не сбылось. Петра Аркадьевича Столыпина, который попытался модернизировать Россию, сто лет назад застрелили в киевском городском театре, где в тот вечер давали оперу «Сказка о царе Салтане».
С точки зрения трудовой морали ситуация в современной России хуже, чем сто лет назад. Честный труд не приносит ни удовольствия, ни денег. Да и вообще не в почете. Утрачены самостоятельность, уверенность в себе, предприимчивость. Одни привыкли отбирать чужое, другие — получать подачки. А из всего наследства Столыпина восхищение вызывает лишь усердие его жандармов.
